Удивительное подобие близости (A Wonderful Caricature of Intimacy)

Она даже не подозревала, что Драко не испытывал абсолютно противоположных чувств. Он чувствовал то же самое. Наблюдая за ее заботой о его сыне, наслаждаясь их беседами, просыпаясь рядом с ее роскошным телом каждое утро, Драко влюбился в женщину, к которой, как он думал, никогда не будет чувствовать даже отдаленную долю восхищения.

Он попал... Гермиона была отличным партнером, но она не отвечала ему взаимностью. Если бы она любила его, то не стала бы упоминать об оставшемся времени. Если бы она любила его, разве не сказала бы ему об этом? Да, Гермиона — сострадательный и добрый человек, у неё чуткое и открытое сердце. Но это не значит, что она любит его, сына бывшего Пожирателя Смерти, мальчика, который унижал ее и ее друзей в детстве.

Да, его чувства определенно были односторонними. Проклятье.

Гермиона дала волю слезам, когда поняла, что вышла замуж за самого потрясающего мужчину на планете.

Начать физические отношения было явно не самой умной вещью, но никому из них не повредило бы время от времени помогать друг другу.

Единственная проблема заключалась в том, что физическая близость обычно приводит к эмоциональной привязанности, и Гермиона, будучи добросердечной, сострадательной душой, будет полностью разбита, если позволит своему сердцу увлечься больше, чем сейчас…

Драко, чья рациональная сторона обычно торжествовала над эмоциональной, был вполне способен иметь чисто физические отношения с женщиной. Но проблема была не в этом. Проблема заключалась в том, что девушка, лежащая в соседней кровати, медленно разрушала барьеры, которые он пытался выстроить вокруг своего сердца; она уже проникла в его жизнь, в жизнь его сына, и Драко даже представить себе не мог, что будет, когда она уйдёт…

Это будут интересные четыре месяца.

Закрыв глаза, Гермиона под звуки дыхания мужа погрузилась в сон, наполненный картинками Драко после душа… без полотенца.

Она и не подозревала, что ее бедному мужу пришлось перед сном снимать собственное напряжение, а затем засыпать под обильное количество эротических картинок, изображавших распростертую под ним его жену, тихо стонущую его имя, пока он доставлял ей удовольствие.

Кто мог винить их, что на следующее утро они проснулись ворчливыми и раздражёнными, и не могли смотреть друг другу в глаза?

Гермиона потерла руку, к которой прикоснулся Драко, и только когда они дошли до ресторана, поняла, что ее губы все еще покалывает от поцелуя, который она подарила ему.

И только когда этой ночью Драко положил голову на подушку, уже готовый провалиться в сон, окружённый запахом гардении и жасмина, он понял, что все еще помнит вкус её мягких и тёплых губ.

— Принимаю, — неожиданно сказал Гарри. — Я ненавижу тебя, Малфой. Не думаю, что когда-нибудь смогу перестать ненавидеть тебя. Но я доверяю Гермионе, она для меня как семья. Если она любит тебя, я буду вежлив с тобой ради нее. Если ты причинишь ей хоть малейшую боль, я сделаю ее вдовой без малейшего сожаления

— Так, трещотки, вы закончили тарахтеть? — сердито спросил Люциус.

— Трещотки? — Нарцисса обратила убийственный взгляд на мужа. — Я и не знала, что ты так любишь спать в комнате для гостей, дорогой.

— Ребенок в его возрасте не осознаёт последствий своих решений, — сказал мистер Уэллс.

— Большинство взрослых не осознаёт последствий своих решений, — возразил Фред.