Четвертое крыло

Ксейден смотрел на меня расчетливо и холодно, словно планировал мою смерть

— Все, что нужно, у меня в рюкзаке. За меня можешь не волноваться.

— Волнение за тебя — это девяносто девять процентов моего дня.

– Ценю повышение до божества, но можешь обращаться и по имени,

Третий повернулся ко мне, и мое сердце просто... остановилось.
Он был высокий, с развевающимися на ветру черными волосами и темными бровями. Смуглая кожа теплого оттенка, сильная линия челюсти, тронутая щетиной. Когда он сложил руки на груди, мышцы на его торсе и предплечьях задвигались так, что я невольно сглотнула. А его глаза... Его глаза были цвета золотистого оникса. Контраст поразительный, у меня даже челюсть свело — все в нем поражало просто навылет. Черты его сурового лица казались высеченными из камня, и в то же время они были поразительно совершенны, словно творец работал над его скульптурой всю жизнь… И по меньшей мере год ушел на то, чтобы создать идеальный рот.
Он самый роскошный мужчина, которого я когда-либо видела.

Посвящается Аарону.

Моему собственному Капитану Америке.

В дороге или дома, на вершинах радости, полных солнца, и в самых черных долинах печали, мы всегда были вместе, малыш

— И об этом я тоже знаю. — Хорошо, что я тренировалась

На вступительных экзаменах ты была среди лучших

В стоящей передо мной всаднице не было и следа моей

И говорит она словно дочь писца, — тихо сказала мама,

Ибо у меня существовало ровно два оттенка кожи, когда дело касалось солнца: бледный и обожженный.