АГОНИЯ ПАТРИАРХАТА

Каким образом строить гетерархию изнутри иерархии? Как освободить наши действия от языка, который господствует над нашим окружением? Необходимо, вероятно, сконструкировать метабессвязность, чтобы преодолеть бессвязность, приковывающую нас к низу

Самая прекрасная особенность языка, несомненно, заключена в его способности придавать безмолвию смысл.

Если познанное нами может стимулировать рассуждение, то понятое может превратиться только в некое отношение. Поэтому, с учетом сказанного Виттгенштейном, «не существует этических принципов, существуют только этические установки (attitudes)». Как тривиальная «А- ность», так и трансцендентальная этика являются трудными для понимания атрибутами вещей, которые выходят за пределы языка и поэтому относятся к области молчания.

Виттгенштейн сказал об этом так: «Мы должны молчать о том, о чем не можем говорить». Здесь-то и скрыта наша постоянная ошибка: мы все стремимся втиснуть в рамки языка.

Для иллюстрации различия между знанием и пониманием представим себе человека, который исследовал человеческий феномен, известный под названием Любовь, со всех возможных точек зрения: теологической, антропологической, психологической и даже биохимической. В результате мы имеем человека, который все знает о любви, но никогда не сможет понять любовь, если не влюбится сам

Мы исходили из формулы описание + объяснение = понимание. Однако в действительности понимание представляет собой нечто иное. Описание и объяснение имеют непосредственное отношение к знанию (и эрудиции), соответствующему сфере науки. Понимание же проистекает преимущественно из опыта озарения, которое соответствует сфере мудрости.

трансформация мира предполагает индивидуальную трансформацию, причем при бурном росте индивидуальных трансформаций решающее значение придается каталитическому влиянию индивидов, которые уже подверглись трансформации или находятся на пути к ней. Всегда существовали мудрецы и взыскующие мудрости. Наше время отличается от прошлых эпох тем, что мы можем овладеть своей ситуацией, сыграть решающую роль в своем развитии, осуществляя внутреннее изменение и вторгаясь в структуру ситуации.

Утверждение, что орел или кондор являются архетипами, ничего не объясняет, а лишь содержит указание на то, что определенные переживания (И символы, посредством которых вызываются к жизни их физические и ментальные аспекты) не обязаны быть отражением определенной культуры. Напротив, можно считать, что они внутренне присущи развертыванию человеческого опыта и заложены в закономерности нашего потенциального пути

Как и Фрейд, Юнг остро ощущал свою тревогу, проницаемость для бессознательного была той тональностью, которая окрашивала его призвание и способность к исцелению

есть все основания полагать, что существующие в развитых религиях кодификация опыта и возникшие на его основе концептуальные учения уводят нас в сторону от самого опыта. Этим объясняется то удивление, с которым антропологи (особенно Расмудсен. проводивший исследования в среде эскимосов), пытавшиеся понять шаманизм, обнаружили, что те виды опыта, которые мы приписываем историческому Христу и другим аватарам, были вполне квалифицированно описаны их «примитивными» собеседниками