На Слайд-Инн-Роуд

Дедушка подходит к сыну.

– У тебя был шанс, а ты просто стоял. Меня могли убить. Всех нас могли убить. – Дедушка отвешивает Фрэнку оплеуху, точно так же, как ему отвесил оплеуху человек, который лежит мёртвый у их ног. – Садись, сын. Не знаю, может, ты слишком стар, чтобы перебороть самого себя.

Дедушка замахивается, игнорируя взрыв боли в спине, и бьёт рыжеволосого по рёбрам 33-унцевым куском твёрдого кентукийского ясеня.

– Говорит человек, который, похоже, последний раз мыл голову в прошлый День благодарения.

Дедушка бормочет: «Здрасьте», но едва удостаивает их вниманием. Он смотрит на Билли.

Она смотрит туда, где были Билли и Мэри и обращается к дедушке:

– Дональд? Где дети?

голос его сына, сыплющего проклятья. Последнее – это одна из вещей, в чём он хорош.

Он подаётся вперёд, оглушая сына на правое ухо, а невестку на левое. Они дёргаются в противоположные стороны не только от громкого звука, но и от его дыхания. Будто у него во рту сдохла какая-то маленькая зверушка и теперь разлагается.

Фрэнк не любитель коротких путей (как банкир он знает, что они всегда ведут к неприятностям