Gods and Monsters

У счастья Юнги глаза чернее космоса, душа сажей измазана, а вместо сердца чёрная дыра. У счастья Юнги цепкие пальцы, болючие поцелуи и тонна невысказанной нежности в подреберье, Юнги к своему счастью навеки прибит.

Вали это на инстинкты, на шок, на что хочешь, но ты убил из-за меня. А я готов и буду убивать за тебя

Ты садист, убийца, маньяк, для которого нет ничего святого, который не умеет чувствовать, не знает, что такое сострадание, понимание, любовь.

Крепка, как смерть, любовь.

Люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные

Ты красивый и интересный, — отвечает за него Хосок. — Но ты не умный, не обижайся. Ты всё ещё ребёнок, который живёт грёзами о чистой и вечной любви. Но хочешь сюрприз? — подмигивает Паку Чон. — Её нет. Есть её подобие, образ, который придумали поэты, чтобы пудрить мозги и не умереть с голоду. И да, она тоже продаётся. Будь у тебя деньги — ты бы был окружён этой любовью.

Цветам свойственно увядать, но память об их красоте вечна. Твою красоту я запомню, твою жизнь ты должен продлить сам. Поправляйся. ЧЧ.

— Это не сон, но если это и он, то мы никогда не проснёмся. Обещаю, — заверяет его Тэхён.

«Любви подвержены даже боги». Тэхён точно Бог.

счастья Юнги глаза чернее космоса, душа сажей измазана, а вместо сердца чёрная дыра. У счастья Юнги цепкие пальцы, болючие поцелуи и тонна невысказанной нежности в подреберье, Юнги к своему счастью навеки прибит.