Руфь

Кто стоит невысоко, тот не боится падения».

Она еще не выучилась той истине, что любить — большее благо, нежели быть любимой.

— Сильные дети во всем проявляют силу. У них ничего не бывает вполовину. Уж если они заболевают, то жди высокой температуры. А когда здоровы, то никому в доме нет покоя от их шума. Лично я, — продолжал доктор, — только рад, что у меня нет детей. От них одни напасти и никакой прибыли.
Однако доктор закончил эту речь глубоким вздохом, и мистер Фарквар еще больше убедился в справедливости слухов, будто умный и искусный эклстонский врач сильно горюет о том, что у него нет потомства.

однако я склонна думать, что в конечном итоге истинная добродетель всегда получает достойную награду и уважение тех, кто умеет ее ценить.

Чувствовать, думать, любить — вот в чем состояла для нее жизнь.

На следующий день погода стояла восхитительная, то было истинное венчание неба с землей.

— Но почему же он не кажется вам джентльменом, сэр? — спросила Руфь с удивлением.
— О нет, у него такая поношенная одежда, и живет-то он, как мне сказал лакей, над этой отвратительной свечной и сырной лавочкой, от которой разит на двадцать шагов. Какой же джентльмен вынес бы такую вонь? Нет, это какой-нибудь путешественник, или художник, или что-нибудь в этом роде.

Бывают те, кто средь невзгод,
Средь суеты сует
Расслышат, как душа поет,
Увидят вечный свет.
И бережно они несут
Сквозь улиц гром и шум Напев священный, как сосуд,
Заветных полный ду

Хотя физическое безобразие сказывалось во всей наружности, в нем было нечто большее, чем болезненная бледность: в глубоко запавших глазах сиял какой-то чудный свет, в изгибе губ чувствовался ум. Несмотря на всю свою необычность, лицо это было необыкновенно привлекательно.

Дождь перестал, но на каждом листочке, на каждой травке дрожали светлые капельки.