Дети Северного ветра

Креатократия приводит к тому, что не только экономика, но и политика превращается в сплошное зрелище, «войну брендов». Вот почему мы, хоть и критически оцениваем нынешнюю «власть», не относим себя и к «оппозиции» — это двуликий Янус.

кто ты такой «на самом деле» — постмодернист, гуманист, фашист? — это должно быть неясным. Это ощущение подвоха помещает твои слова и тексты над классификационными схемами общества спектакля, заставляет отказаться от готовых клише и воспринимать твои слова как они есть, а не через призму какой-то одной установки… Сегодня любая роль, любая маска, любая статичная конфигурация масок — объект симуляции. Подлинное проявляет себя лишь в определенном движении от маски к маске, как закон перемены масок, придающий им новый смысл… Истина существует сегодня только на стыке между игрой и реальностью, только там, где вообще невозможно говорить о различии между реальностью и игрой.

«обезьяна» еще раз готовится сойти с ума.

Различие между Севером и Югом — не столько географическое, сколько цивилизационное. Или даже ценностное — одни желают творить будущее, другие — удержать прошлое, прикрывая его всякой патриотической и религиозной пропагандой…

На Севере буквально за несколько лет у людей складывается особый менталитет, весьма отличный и от переполненных мегаполисов Запада, и от перенаселенного Юга. Это там люди — взаимозаменяемые атомы, толпа, масса, поэтому реальная цена человеческой личности близка к нулю. Наоборот, на Севере человек — «редок», незаменим и уникален. Перед лицом суровой северной природы люди объективно нужны друг другу, тянутся друг к другу и на этой почве между ними возникают близкие человеческие отношения. Социальность здесь рождается из притяжения людей друг к другу, а не по каким-то отчужденным стандартам. Человек на Севере просто обязан быть сильным, умным, добрым, ответственным, всесторонним — то есть «изначальным» как гипербореец. «Холодная» среда порождает «теплый» социум.

Фридрих Ницше (прозревая Олимп сквозь Альпы).

Нынешние же «академии» одержимы статусом и иерархиями. Это просто рассадник занудных буквоедов, переписывающих друг у друга ветхие трюизмы в надежде их «защитить» — хотя они не нужны даже самим себе…

в идеале нетократический мир — это глобальная сеть независимых полисов.

Античность куда более гармонирует с информационной постсовременностью, с сетевым обществом, где вновь доминирующую (божественную, как сказали бы эллины) роль начинает играть творчество, а суверенность личности и гражданское самоуправление лежат в основе множества виртуальных проектов. Античность даже не просто гармонирует с сетевыми моделями, но опережает их!

Разрабатывая американскую космическую программу, Вернер фон Браун называл свои ракеты именами: «Тор», «Атлас», «Титан», «Юпитер», «Дельта», «Меркурий», «Аполлон»… Ни одна не называлась «Иисус», «Мир и Любовь» или «Библия». И это в стране, где христианство, фактически, является государственной религией. Также и европейская космическая ракета называется «Ариан», ядерные ракеты французской армии — «Плутон» и «Аид», a в Индии — «Агни». Английские военные корабли традиционно носят имена того же происхождения: «Гермес», «Аякс», «Геркулес»… Таким образом, существует действительная связь, ментальная нить между античной мифологией и этой «технологией могущества».