Карл Брюллов

Ее приемные дочери вышли замуж и оставили старую мать распуская о ней нелицеприятные сплетни, до которых впрочем, последней Скавронская никогда не было дела, по суду они требуют теперь приданого.
Одну за одной Юлия про

В 1863 году Юлия Павловна вышла замуж за графа Шарля де Морнэ. Ей было шестьдесят, ему шестьдесят шесть. Брак был обыкновенной неприкрытой сделкой. Теперь Юлия Павловна вновь могла щеголять графским титулом, граф же согласно договору получил огромное состояние. Дворцы и огромные коллекции Литта и Висконти обратились в золотые реки, которые протекли сквозь пальцы последней Скавронской, и даже некоторые ее портреты работы Карла запропали куда-то похищенные временем.

Вышедшая замуж за иностранца без разрешения государя, Юлия Павловна Самойлова теперь официально лишилась подданства Российской империи, и только ее родственник – всемилостивый государь мог, обойдя законы, сохранить ей графский титул, чего он не сделал. Теперь Юлия Самойлова, я сразу же зарекся говорить Джулия Перри, теперь Самойлова впервые оказалась как бы ни кем. Ее красота не меркла, и поклонников по-прежнему хватало, она была еще более популярна чем когда-либо, только одно. Впервые страстный порыв, дерзкий вызов обществу, шокирующее поведение повлекли за собой более чем болезненное наказание. И вслед за титулом, она была вынуждена расстаться со всем своим имуществом в Рос

семи меня перезнакомить, повсюду поводить. Маковский Егор Иванович – бухгалтер Экспедиции кремлевских строений и так-сяк художник с красавицей женой Любовью Корнеевной. Тоже ее писал, ни как-нибудь, в мехах… Красивую

– Ты написал в прошлый раз, что я знаком с французским консулом в Чивитавеккья[42] Анри Бейлем?
– Со Стендалем-то? А как же, давно уже записал, – я пожал плечами.

трана, вся просвещенная Европа следила…
Моя «Помпея» на своем судне в 1834 году прибыла в Париж, на луврскую выставку. Оттуда в Петербург.

Юлия Павловна, графиня Жюли – в ее салоне бывали запросто Россини, Беллини, Доницетти. Графиня финансировала постановки первых опер Джузеппе Верди на сцене театра «Ла Скала» и немало сделала для успеха последних. В ее доме в Италии и России бывают Василий Андреевич Жуковский, Федор Иванович Тютчев, бывал ныне покойный Сильвестр Феодосиевич Щедрин, Александр Иванович Тургенев и многие другие. По приезду в Милан поэт Вяземский первым делом явился к Самойловой, дабы увидеть настоящую Италию – собрание ее картин! Это она устраивала бесконечные выставки, собирая изысканную публику, убеждала поддержать талантливого художника в прессе. Она не ходила по домам, не обивала пороги вельмож – вельможи шли на поклон к ней – к великой русской. Вилла ли на озере Комо, дворец в Милане, имение Груссе под Парижем – везде размещались отдельные богатейшие коллекции произведений искусства собранные

многочисленными представителями семей Литта и Висконти. А сколько он повидал из окна ее кареты?

был спешно вызван братом Александром на строительство церкви, должно быть пришло долгожданное время, когда он мог перевезти из мастерской свое «Распятие». Великий миг! И я, и Уленька, и дети – все мы жаждали оказаться в этот момент близ алтаря, дабы быть первыми свидетелями того, как огромная картина 510 х 315 займет подобающее ей место.
Карл работал над «Распятием» два года, и картина заслуживала наивысших похвал, во всяком случае я доподлинно знаю, что видевшая «Распятие» великая княжна Мария Николаевна[36] отзывалась о ней при дворе с неизменным восторгом граничащем с благоговением, что несколько раз Василий Андреевич Жуковский заезжал постоять возле брюлловского «Распятия». Просто постоять и помолчать – высшая благодарность.

Демидов – хозяин картины переправил ее из Италии сначала в Париж, и после выставки явил это чудо России, доставив ценнейший груз морем на корабле «Царь Петр». Картина была доставлена специальным рейсом, с которого были заведомо сняты все пошлинные сборы, так как каждый знал, что Анатолий Николаевич везет ее самому государю! Император пожаловал Брюллова кавалером ордена святой Анны 3-й степени, но отверг предложение совета Академии Художеств досрочно возвести Карла Павловича в профессорское звание, рекомендовав и впредь держаться устава. – Лицо Лангера краснеет то ли от горячего чая, то ли