Александр Градский. The ГОЛОС, или «Насравший в вечность»

Существуют в истории культуры одиночки. Такие, которым не дано иметь последователей, которые приходят ниоткуда и уходят в никуда. Это гонцы из Космоса, вошедшие в нашу жизнь – вошедшие, опередив свое время, и обреченные потому на творческую изоляцию. Их, впрочем, знают и уважают, поскольку они несут на себе особую печать. Время отдает им должное: они выставляются, исполняются или публикуются, но…

«Власть отвратительна, как руки брадобрея» – этот любимый Градским приговор Осипа Мандельштама никто не отменял. Любая власть. Для всякого художника. Должна быть омерзительна. По определению. И дело не в том, что, подобно цирюльнику, хмельная власть, держащая лезвие в дрожащих руках, может и по горлу полоснуть, а потому, что лапы у нее несвежие. Просто то, что они делают (власть и художник) в параллельных мирах. Ну, только если художник не делает деньги.

Другое дело, член политсовета Московской организации партии Александр Буйнов или славная Надежда Бабкина: эти предельно циничны, их аудитории вообще пофиг, в какой они там партии, и заморачиваться оснований нет. Jedem das Seine (каждому свое): невозможно представить себе на кремлевских посиделках Костю Кинчева или предположить, что в партию какой-либо власти вступит Александр Градский.

И круг
Из ваших рук
Брошен нам,
Но мы спасемся сами.

Здесь слово «мы» относится к тем единомышленникам, которые так же, в одиночку, идут по жизни, мечтая о единении со временем, спасающем человека от чувства экзистенциального одиночества, которое не скомпенсировать общительным характером, хорошей семьей и массой друзей-приятелей. Он не примет спасательный круг из чужих рук. Он сам по себе и спасаться, если надо, будет сам. У него одному ему ведомая система координат и особая дорога в жизни.

Он – хитрый, самый хитрый режиссер. Он понимает, что лавры все равно достанутся ему. Особенно если он успешно соединит всех, кто для него работал. Чем лучше он выделит оператора, тем лучше будет выглядеть сам. Чем лучше он выделит актера, тем лучше скажут о фильме, тем лучше будет выглядеть режиссер. Ведь он единственный, по сути, является автором картины. Кстати, Юра актеров очень любит и очень хорошо их подает. Так что Хилькевич один из самых хитрых и умных режиссеров. Есть способ везде кричать „я!“, как это делает Кончаловский, который никогда не говорит обо мне как о человеке, в прямом смысле сделавшим его фильм. Не будь там музыки, не было бы никакого „Романса о влюбленных“. Вот!»