Еве тоже было знакомо
приятное ощущение тепла руки, лежащей на плече. Раньше, когда они считались
подругами, Карола обнимала Еву. Ева быстро отвела глаза. Слишком больно было видеть
этих новоявленных подруг. Разве они не знают, что причиняют боль другим. Тем, у
которых нет никого. Тем, которые всегда одни.
Франциска села рядом с Евой и спросила: «Что ты читаешь?» Ева, захлопнув книгу,
показала ей обложку. «Дневник Анны Франк», - прочитала Франциска вслух, - «Знакомое
произведение. Тебе нравится?» Ева кивнула и сказала:
-Да, очень. Хотя, эта книга заставляет грустить.
-Тебе нравятся такие печальные книги?
-Да. Мне кажется, та книжка хорошая, которая может вызвать слезы.
-Я никогда не плачу при чтении. А в кино могу легко расплакаться.
-А меня - наоборот. Я никогда не плачу в кино. Впрочем, я редко бываю в кино.
-Давай как-нибудь вместе сходим. Ты не против?
-Вполне возможно.
Ева задумалась, какие моменты в книге вызвали ее слезы? Здесь важны определенные
слова. Такие как: любовь, ласка, доверие, одиночество. Избитые, пошлые слова.
Ева поднялась со своего места. «Я иду пить чай», - сказала она. Ей не хотелось обижать
Франциску. Она единственная, кто говорит ей «Привет», когда Ева утром входит в класс, а
приходит Ева позже всех, в последние секунды перед звонком. Недалеко от школы, на
пересечение двух улиц, есть часы. Ева терпеливо смотрит на них, наблюдает за
движением стрелки. Четыре минуты до восьми - значит можно идти. Она не желает
приходить ни одной минутой раньше, чтобы не слышать: «Знаешь, я вчера…"
Чай был горячий и приторно-сладкий.
Витрина магазина деликатесов. Ева стояла к стеклу близко-близко, чтобы не видеть
своего отражения. Малоприятная картина. Ей и так было известно, что она жирная. Пять