Эстетическое бессознательное

Преступлением против природы оказывается само знание — таково значение эдиповской истории согласно «Рождению трагедии» 1. Эдип и трагедия свидетельствуют о том, что в деле мысли всегда налицо болезнь и лекарство, парадоксальное соединение того и другого. Эта повторная постановка на философской сцене трагической равнозначности знания и страдания (jwamoc патеи * Эсхила и Софокла) предполагает, что будет сведена воедино великая троица больных знанием: Эдип, Гамлет, перекликающиеся в «Толковании сновидений» (как ранее и в «Лекциях по эстетике» Гегеля), и также упо-
1 Nietzsche, La Naissance de la tragedie, Paris, Gallimard, 1977, p. 78-79.
* выстраданное знание (греч.)
26 ЖАК РАНСЬЕР
минаемый Фрейдом Фауст. Психоанализ изобретается в той точке, где философия и медицина ставят друг друга под сомнение, превращая мысль в предприятие болезни, а болезнь — в предприятие мысли.

Фрейда интересует не конечная причина

немое письмо — та речь, которую сами по себе ведут немые вещи. Это сила означивания, записанная прямо на их телах и подытоженная словами Новали-са, поэта-минералога, «все говорит».

нет вещи, которая не несла бы в себе мощь языка.

отношения согласия и столкновения, которые устанавливаются - с.43

между эстетическим бессознательным и бессознательным фрейдовским.

Фрейд, скорее, требует от искусства и поэзии позитивно засвидетельствовать глубинную рациональность «фантазии», поддержать науку, стремящуюся некоторым образом вернуть фантазию, поэзию и мифологию в сердцевину научной рациональности. Вот почему его декларация тут же сопровождается упреком

новый Эдип и новое представление о трагедии, представление Гельдерлина, Гегеля или Ницше.

Искусство при этом оказываетс

живой речи, нормировавшей изобразительный строй, эстетическая революция противопоставляет