Вратарь и море

со скандинавской прозой, неважно - взрослая она или детская, всегда так: читаешь вроде ни о чем, а потом одна лишь фраза - хрясь! - и сердце разбито на кусочки, перевернёшь страницу - и радость свернулась калачиком где-то в животе, и хочется обнять близких тебе людей, простить их и себя и перестать сердиться, построить плот, и отправиться на нем в плавание с лучшим другом. Огромное спасибо Ольге Дробот за космический перевод.

Тех прежних Трилле и Лену уже не встретить, но оно и понятно - дети имеют свойство расти. И проблемы меняются вместе с ними, что хорошо. Герои не топчутся на месте, они переживают новые эмоции, новые события, и, естественно, ты, как читатель, тоже переживаешь это.
По-другому, по-новому, но не менее трогательно и прекрасно, снова до слез и снова в самое сердечко.
Возможно, это претендует на серию книг с одними и теми же героями, которые будут расти по мере взросления детей-читателей. От лица таковых говорить не могу, но взрослому с хоть немного живым ребенком в душе - понравится.
Предыдущую часть я сравнивала с теплым пледом в зимний день, эту можно сравнить с кружкой теплого вкусного чая после проливного дождя.

"– Как можно сломать руку на уроке английского? – не унимался Магнус. – Ладно бы еще язык.
Но Лена объяснила, что, когда ужасно маешься от скуки, может произойти что угодно, а уроки английского своим занудством давно угрожали ее здоровью."

Мне не хватает слов, чтобы описать свои чувства к книжкам про бухту Щепки-Матильды. Там везде любовь - таится в старом сарае с рыболовными снастями, вечно жива на черном острове посреди океана, прячется в разбитой стеклянной бутылке, улыбается из новой белоснежной лодки и хлопает руками деда по спине младенца.

Лена и Трилле из «Вафельного сердца» подросли, и как верно пишет аннотация – в 12 лет все не просто. Мир открывает свои объятья, становится, больше и шире. Трилле путается в своих привязанностях. Лена продолжает воевать с целым миром. Дед просто эталоный дед - очень люблю его. Я хохочу над приключениями, и вытираю слезу читая о бедах. Я хочу что бы однажды мы читали эти прекрасные книги вместе с ребенком, и хохотали и плакали вместе.

Совершенно не удивлена, что Марию Парр называют новой Астрид Линдгрен. Удивительный мир детства, настоящий, без грамма фальши живет на страницах ее книг. Обязательно куплю в бумаге, потому что никак невозможно расстаться с этими текстами.