Упал. Очнулся. Папа! (СИ)

— Пробрался в кабинет завуча, выловил из ее аквариума каких-то редких рыбок и съел, гаденыш.

— А серьезный какой! Ну, точно Штирлиц на задании! На моего четвертого мужа похож — Вениамина. Он, когда в дипломатическом посольстве в Венгрии работал, такой же важный и неприступный ходил! Еле соблазнила! Я тогда в министерском буфете работала — такой красоткой была!

— Интересно, а он холостой? Луиза Петровна, у вас зрение хорошее?

— Кольца не вижу, Зоечка. Похоже, что да!

— Эх, мне бы лет сорок сбросить, я бы его охмурила!

— Ты и сейчас еще ничего! Сухофрукт, но все равно ягодка!

— Да уж, пластика и бассейн мне явно пошли на пользу. Хоть бери и в седьмой раз замуж выходи! Вот научит нас Андрюша модным танцам, и я подумаю!

— А ты за него выходи! Мы хоть и не звезды эстрады, но тоже ничего! Глядишь, и тряхнем стариной.

— Ты, Алексеевна, главное челюстью не тряхни, когда размечтаешься в наклоне, а то выпадет, как в прошлый раз, вместе с позвонком!

Когда мы кое-как развернулись и выехали на трассу, пропустив вперед всех, кого надо и не надо, вдруг спросил, повернув ко мне лицо:

— Скажи, я что, и правда… Петушок?

И такое разочарование в глазах, что ответить не смогла, лишь кивнула.

Во-первых, у меня не может быть такой идиотской фамилии — Петушок. Серьезно? — громко хмыкнул. — Да я бы повесился раньше, чем потерял память, будь это правда на самом деле!

Ну, я и поехала. Побуксовала чуть-чуть, наехала на бордюр, съехала… Хорошо, что парковка была свободная — кое-как развернулась на черном монстре и, ойкая от страха, помчала в ночь.

— Я — Петушок!

Он вдруг повернулся и разозлился.

— Если вы — Петушок, то я — Курочка! — рыкнул раздраженно. — Идите уже, кому сказано! И без вас дел до черта!

Нет, я, конечно, с секундомером не стояла и совсем не специалист по служебным романам и спонтанному сексу… Но, елки-палки, у кроликов же и тех дольше!

Прошла всего секунда с того момента, как я переступил порог и еще не успел толком ее рассмотреть, а в голову уже толкнулась неожиданная мысль: «Такому пламени только дай свободу, и оно разгорится в костер так, что и не потушишь».

Эх, мне бы лет сорок сбросить, я бы его охмурила!

— Ты и сейчас еще ничего! Сухофрукт, но все равно ягодка!

— Ничего, у тебя будет время все изучить. Думаю, — он сделал вид, что задумался, — года четыре. Пока Соня не пойдет в школу, а сын в детский сад.

— К-какой еще сын?!

— Наш, конечно, — невозмутимо ответил Андрей. — Когда родится! Ты как хочешь, а я не намерен с этим тянуть. В семье должно быть равноправие!

Я еще поморгала, а когда поняла…

— Ах ты, поросенок! Свинтус ты, а не Воронов! Так вот почему ты меня уволил? А я-то думала…

Мы оба засмеялись и обнялись.

— Дашка, мне просто нужно остыть. Второго такого совещания «Сезам» не переживет. Не хочу, чтобы ты была близко от тех, кто может попытаться мне отомстить. Сейчас все только начинается, и деду еще придется закручивать гайки. Я ему помогу, но точно без тебя.

— Хорошо, но обещай мне всё-всё рассказывать.

— Обещаю.