Чудовище и чудовища

И только спустя годы я начала осознавать, что все мы по-своему монстры. Наши страхи, нежелание понимать, жестокость и невежество – вот что делает нас теми самыми чудовищами. Как мы можем называть себя людьми, если отвергаем любого, кто хоть немного от нас отличается?

– Когда тебя с самого детства приучают, что ты чудовище… хочется вообще никем не быть. Но пытаясь быть никем, я и остался ни с чем. Не сделал ничего хорошего и потерял всё дорогое

Море шумит в моих венах, как ветер меж скал,
Чайки ресниц реют над океаном очей.
Сколько бы, милый, ты в мире себя ни искал,
С каждой дороги вернёшься как прежде – ни с чем.

Дыханье моё ровный курс задаёт парусам,
И белый песок расстилается прямо у ног.
Сколько бы, милый, ты книг о себе ни писал,
Нужные строки вовек подобрать бы не смог.

Волны волос моих стелются вдоль берегов,
Руки мои простираются сотней путей.
Приходи ко мне, милый, устав от извечных бегов,
Помолчим в тишине, что рождалась среди этих стен.

Мир становится сложным, чужим, ускользая от нас день за днём.

Помолчим о тебе. Обо мне. И о нём».

Ему нравилось такое времяпрепровождение – ты можешь быть рядом с другим человеком, но не говорить с ним на протяжении трёх часов подряд, погружаясь в работу и лишь чувствуя его едва уловимое присутствие. Есть в этом какое-то очарование. И такие моменты ты можешь разделить только с особенными людьми

тебе говорит твой идиотский максимализм! Что вообще за детские мечты о героизме? Когда ты уже вырастешь из этого?
– Я выросла ДЛЯ этого, – дрожащим голосом проговорила девушка

Через силу достала дневник, чтобы записать важную мысль, до которой дошла: когда ты одержим поиском ответов, можно упустить важные вопросы. Не знаю, чего это меня на такие философствования потянуло, но мне так нравится эта идея. Моя жизнь была похожа на огромную чёрную полосу, в которой я то и дело спрашивала: «Почему я?», «За что мне это?», «Разве я заслужила быть такой?». Но между тем я не спрашивала: «Кто я?», «Что хорошего я могу сделать?», «Как мне стать лучше?». Я так упиралась в свою неполноценность и страх, что совершенно забыла о человеке, которым являюсь сейчас. Да, всё тем же, но… С каждым днём рождаюсь новая я. И лучшее, что я могу сделать для завтрашней себя — это оградить её от всех прошлых бед, с которыми столько лет боролась. Ведь именно ради этого всё и было, правда же?»

Море шумит в моих венах, как ветер меж скал,
Чайки ресниц реют над океаном очей.
Сколько бы, милый, ты в мире себя не искал,
С каждой дороги вернёшься, как прежде — ни с чем.

Дыханье моё ровный курс задаёт парусам,
И белый песок расстилается прямо у ног.
Сколько бы, милый, ты книг о себе не писал,
Нужные строки вовек подобрать бы не смог.

Волны волос моих стелятся вдоль берегов,
Руки мои простираются сотней путей.
Приходи ко мне, милый, устав от извечных бегов,
Помолчим в тишине, что рождалась среди этих стен.

Мир становится сложным, чужим, ускользая от нас день за днём.
Помолчим о тебе. Обо мне. И о нём»

«Мир двуличен, правды в нём не уловишь, временами каждый из нас злодей. Я почти всегда находил чудовищ там, где должен был находить людей»

(Defin)

«Мир двуличен, правды в нём не уловишь, временами каждый из нас злодей. Я почти всегда находил чудовищ там, где должен был находить людей»

– Мне кажется, у него уже зависимость, – усмехнулся Сэм, – ну знаете, жизнь уже не такая интересная, если не влезаешь в неприятности