голос звучал хрипло, как тогда, когда он срывал его от криков, всю ночь выгибаясь в жестоких объятиях, не несших в себе ни капли нежности. Да и не была она нужна, эта нежность, они рвались друг к другу, как одичавшие звери, не знающие, настанет ли завтра.