Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры (сборник)

Кто-то из работников — вероятно, Найджел — уже успел подвесить к основной люстре старую добрую «ветку поцелуев», традиционное сооружение в форме колокола из веток омелы и остролиста, с алыми яблочками, свисающими с него на нитках мишуры. Ожерелье свечей такого же ярко-алого цвета торжественно обрамляло композицию. Вся гостиная наполнилась пьянящим ароматом смолы и хвои.

деревья за ночь с угодливой готовностью подставили плечи под наградные эполеты Королевы Зимы,

в «Алебардах» святой Николай Мирликийский, известный также как Санта-Клаус и еще под целым ворохом старинных тевтонских имен, официально заменен по-настоящему древней и гораздо более подлинной фигурой: великим провозвестником зимнего солнцеворота и верховным жрецом всех его обрядов. Тем самым, который оставил — сейчас уже не важно, умышленно или нет — столько своих профессиональных навыков и функций в наследство христианским преемникам. То есть фигурой Друида!

Жидкие седые волосы на затылке были собраны в пучок наподобие сдобной булки. Юбка пожилой леди застыла где-то в диапазоне между «миди» и «макси» и уж наверняка скрывала под собой не одну пару фланелевого белья. Верхнюю ее половину облегали плотные шерстяные одежды разнообразных оттенков тусклого — хоть и в красно-коричневых тонах.

Единственное безобидное сумасбродство, какое за ним сохранилось, — всегда рыдает, когда вспоминает о своем преступлении. А еще у него настоящий врожденный дар ваятеля. Если к Рождеству у нас выпадет снег, обязательно попрошу его слепить нам снеговика.