В одном лишь мы с Женечкой готовы были увериться, превозмогая сомнения: что случается все не почему-то и беда наша не почему-то, а для чего-то, дается нам какой-то урок. Все прочее так и осталось жить в нас вопросами, сомнениями, размышлениями. Коль скоро все случается ради чего-то, если наша беда – это посланное нам испытание, тогда остается только поверить в судьбу как в предназначенный каждому урок. Понять, поверить, до конца принять так, чтобы идти дальше, мы не сумели. Все равно все зыбко, неразрешимо, только и остается на все лады повторять окуджавское, взахлеб любимое, а сейчас обращенное только к нам: «Судьба, судьбы, судьбе, судьбою, о судьбе».