Радость

Я двенадцать раз встречался с далай-ламой, и каждый раз у меня возникала одна и та же мысль: этот человек, который несет на своих плечах все несчастья тибетского народа, постоянно пребывает в радости и заливается смехом каждые две минуты… А ведь это может привести в отчаяние многих парижских интеллектуалов, которые сочтут такое поведение глупым! Я встречался со старыми монахами-бенедиктинцами и христианскими отшельниками, которые тоже постоянно смеялись и пребывали в детской радости, что резко контрастировало с их почтенным возрастом. Это, несомненно, одно из благодеяний, которое глубокая старость дарит тем, кто согласился отказаться от контроля за своей жизнью, стать уязвимым, испытывать потребность в помощи в своей повседневной жизни. Старики часто становятся похожими на детей и пребывают в радости жизни.

Именно через взгляды других мы начинаем считать себя личностью. Когда этот образ позитивный, когда ребенок чувствует себя любимым и любит сам, он проникается чувством безопасности и верой, которые позволят ему вырасти и испытать первые радости. Детские радости поистине удивительные, явственно ощутимые. Они проявляются спонтанно, восторженно, через рукоплескания, крики, смех, через тело, которое мобилизует все свое естество, через сияющие глаза.

Принять боль – это цена, которую надо заплатить за жизнь, богатую на эмоции. За жизнь, которую стоит прожить. Закрытое сердце будет непроницаемо для всего, в том числе и для радости.

Джебран Халиль Джебран прекрасно выразил эту мысль в своем «Пророке»:
«И тогда женщина сказала: Скажи нам о Радости и Печали.
И он ответил так:
Твоя радость – это твое горе без маски.
Ведь тот же самый колодец, из которого поднимается твой смех, был часто заполнен слезами.
И разве может быть иначе?
Чем глубже твое горе проникало в тебя, тем больше и радости может вместиться в тебя».

совершенная радость, радость, обещанная в конце этих двух дорог, ведущих к самосовершенству и единению с обществом, является не чем иным, как глубоким, активным и осознанным выражением того, что доступно всем с первых мгновений нашего существования и что мы часто утрачиваем по мере того, как сталкиваемся с трудностями: радость жизни

Именно этот тезис блистательно обосновал Джебран Халиль Джебран голосом своего «Пророка»:
«И пусть ветры небес танцуют между вами.
Любите друг друга, но не делайте оков из любви.
Пусть это будет скорее неспокойное море, колышущееся между берегами ваших душ.
Наполняйте чашу друг друга, но не пейте из одной чаши.
Давайте друг другу свой хлеб, но не откусывайте от одного куска.
Пойте и танцуйте вместе и будьте радостны, но позволяйте друг другу бывать наедине с собой,
Ведь каждая из струн лютни сама по себе, хотя они вместе звучат в одной мелодии.

Отдавайте свои сердца, но не на хранение друг другу.
Потому что только рука Жизни может держать ваши сердца.
И будьте вместе, но не слишком вместе:
Потому что и колонны храма стоят отдельно,
И дуб и кипарис не растут в тени друг друга».[36]

Настоящая любовь не удерживает, она, напротив, освобождает. Она не удушает другого человека, а учит его свободнее дышать. Она знает, что другой человек не принадлежит ей, что он добровольно отдался ей. Она ищет его присутствия, но в то же время любит одиночество и периоды разлуки, поскольку понимает, что эти моменты дадут ей возможность полнее насладиться присутствием любимого существа.

Если любовь основана не на активной, а на пассивной радости, то есть связанной с воображаемым, то рано или поздно она трансформируется в печаль. И эта печаль есть не что иное, как оборотная сторона влюбленной страсти: ненависть. В своей пассивной форме любовь может очень быстро превратиться в ненависть и наоборот.

В своей «Никомаховой этике» Аристотель использует одно и то же слово для обозначения любви и дружбы, этих двух фундаментальных чувств аффективного единения, которые мы отныне постараемся отличать друг от друга. Это слово – philia, «самое необходимое для жизни»[33] чувство, как утверждает философ. Philia – это глубокая любовь, которая объединяет как друзей, так и супружеские пары, фундамент всех аутентичных человеческих отношений. Мы выбираем человека, с которым мы разделяем проект, то есть желание «создать общее произведение», как говорит Аристотель, будь то создание семьи или развитие дружбы на основе общих идей, общего досуга, общих знаний и так далее. Philia всегда основана на взаимности. Речь идет не о том, чтобы любить кого-то, кто нас не любит, а о том, чтобы любить человека, который поддерживает нас и которого поддерживаем мы. Мы помогаем друг другу расти над собой, совершенствоваться.

Нельзя жить в радости, если ты постоянно зависишь от критики или одобрения других людей.