Авиатор

Поднималась от Оредежи и спускалась к ней же, сделавшей крюк.

пишу, а кто пишет, тот, они знают, в полной психической норме.

мудрость – это прежде всего опыт. Осмысленный опыт, конечно. Если осмысления нет, то все полученные синяки бесполезны.

Всё на свете когда-то уже было…

Плохой это, – вздохнул, – признак, когда женщины не ходят.

бумажных полосок на оконной

раме, когда ее открывают в апреле и квартира заполняется весенним воздухом. Заполняется негромкой беседой с улицы. Вечерним стуком каблуков по тротуару, гудением ночных насекомых в плафоне лампы. А наше с Анастасией трепетное чувство, о котором благодарно помню и помнить буду до конца жизни, – тоже нейроны? Шепот ее, сбивающийся от смеха на голос, аромат ее волос, когда она лежит рядом.

думаю о природе воспоминаний. Неужели то, что хранит моя память, – это всего лишь комбинация нейронов в голове? Запах рождественской елки, стеклянный перезвон гирлянд на сквозняке – это нейроны? Треск бу

примечательно: добро в других душах отзывается совсем не с такой скоростью.

оказывается, еще никогда никому не читал вслух