Гимны к ночи

Свет вызывает нескончаемые превращения различных начал, беспрестанно связует и разрешает узы, наделяет своим горним обаянием последнюю земную тварь.

Теперь я пробудился - я принадлежу тебе, значит, себе - ночь ты превратила в жизнь, меня ты превратила в человека - уничтожай пылким объятием тело мое, чтобы мне, тебя вдыхая, вечно тобою проникаться и чтобы не кончилась брачная ночь.

Тоскуем втихомолку.

Когда забыта старина,

От новшеств мало толку.

Так мы скорбим по старине

С мечтой своей наедине.

Свету положены пределы; в бессрочном, в беспредельном Ночь царит. - Сон длится вечно. Сон святой, не обездоливай надолго причастных Ночи в тягостях земного дня. Лишь глупцы тобой пренебрегают; не ведая тебя, они довольствуются тенью, сострадательно бросаемой тобой в нас, пока не наступила истинная ночь.

Слава всемирной владычице, провозвестнице святынь вселенских, любвеобильной покровительнице! Ею ниспослана ты мне - любящая, любимая милое солнце ночное! Теперь я пробудился - я принадлежу тебе, значит, себе ночь ты превратила в жизнь, меня ты превратила в человека - уничтожай пылким объятием тело мое, чтобы мне, тебя вдыхая, вечно тобою проникаться и чтобы не кончилась брачная ночь.

Смутное невыразимое волнение охватывает нас - в испуге блаженном вижу, как склоняется ко мне благоговейно и нежно задумчивый лик, и в бесконечном сплетенье прядей угадываются ненаглядные юные черты матери. Каким жалким и незрелым представляется теперь мне свет - как отрадны, как благодатны проводы дня!

Однако владеет моим сокровенным сердцем одна только Ночь со своей дочерью, животворящей Любовью.

Разве не все, что нас восхищает, окрашено цветом Ночи?

Однажды, когда я горькие слезы лил, когда, истощенная болью, иссякла моя надежда и на сухом холме, скрывавшем в тесной своей темнице образ моей жизни, я стоял - одинокий, как никто еще не был одинок, неизъяснимой боязнью гонимый, измученный, весь в своем скорбном помысле, - когда искал я подмоги, осматриваясь понапрасну, не в силах шагнуть ни вперед, ни назад, когда в беспредельном отчаянье тщетно держался за жизнь, ускользавшую, гаснущую: тогда ниспослала мне даль голубая с высот моего былого блаженства пролившийся сумрак - и сразу расторглись узы рожденья, оковы света.

Хотим забыться вечным сном

В ночи благословенной;

Увяли мы в тепле дневном

От грусти сокровенной