Он привык к природе, замкнутой в ограду Летнего сада, окованной гранитной набережной. Природа для него была крысами, кошачьим запахом черных лестниц, воронами, чайками. Без чудес.
tristatestigmaцитирует4 года назад
Зоя только раз бросила на него строгий взгляд поверх страниц: – А вы, значит, не читаете? Зайцеву хотелось ответить: «Отцепись, дура». Он приветливо улыбнулся: – А я, значит, не читаю.
tristatestigmaцитирует4 года назад
Проверить, насколько высок его неожиданный покровитель, вернее тот, кто назначил его лопаткой по разгребанию дерьма, теперь можно было только одним способом.
tristatestigmaцитирует4 года назад
Но взгляд Зайцева сделался еще более ясным, еще более открытым, если такое было возможно. На губах уже начинала цвести улыбка старательного идиота.
Liza Korolevaцитирует5 лет назад
Как бы там ни было, книжка свое дело сделала: мысли Зайцева разомкнулись. Ослабили онемевшую хватку.
Liza Korolevaцитирует5 лет назад
Пусть вся планета станет садом Для окрыленных пчел‑людей.
Natalia Danshinaцитирует5 лет назад
А, товарищ Зайцев! Приветствую! — Он показал зубы в несколько фальшивой, то есть вполне петербургской, улыбке. — Я вам еще не надоел?
Natalia Danshinaцитирует5 лет назад
Пуговица оторвалась внезапно и мягко, как обычно и бывало с дрянными нитками ленинградского производства. Подпрыгнула на полу и тут же укатилась. Пуговица была с брюк.
Natalia Danshinaцитирует5 лет назад
Опять за окном то трепались на ветру ветки. То било солнце. То сеялся дождь. Питерское лето спешило показать все, что умеет, и желательно в течение одного часа.
Natalia Danshinaцитирует5 лет назад
— Один из абреков, Джиоевых этих, помню, бабу зарезал. Ну не зарезал, а так, напугал. Ну не совсем бабу, а лилипутку. Любовь у них была. Может, не любовь, а шуры‑муры, поскольку баба эта жила постоянно с коверным. Ну не то чтобы жила…