Муарон

теперь кончено. Я не могу больше ускользнуть от него. Но я не боюсь его, сударь, -- я слишком его презираю.

Я обожал бога... милосердного бога... бога, которого нас учат любить, а не того ложного бога, палача, вора, убийцу, который правит миром.

республиканская власть отстранила меня от дел, все же время от времени ко мне обращались при подобных обстоятельствах.

что мною играет, меня дурачит хитрый преступник, пустивший в ход священника и исповедь как последнее средство защиты.

приоткрыв ради спасения человеческой жизни свои уста, замкнутые и запечатленные тайной исповеди.

Возмущенное общественное мнение потребовало самого сурового наказания, и это явилось такой грозной сило

как последней хитрости настоящего, но неизвестного преступника. Но к следователю явился вдруг один мелочной торговец из Сен-Марлуфа и рассказал, что какой-то господин неоднократно покупал у него иголки, самые тоненькие, какие только мог найти, и ломал их, чтобы выбрать, какие ему подходят.

Даже и этой находке он нашел было объяснение, почти правдоподоб

тратил на игрушки и конфеты половину своего жалования

что и у детей, умерших незадолго до того, стал расспрашивать ее и добился признания, что она стащила и съела конфеты, купленные учителем для своих учеников