Усмехнулся старик.
– В мое время, – говорит, – и вздумать никто не мог такого греха, чтобы хлеб продавать, покупать. А про деньги и не знали: хлеба у всех своего вволю было. Я сам такой хлеб сеял, и жал, и молотил.
И спросил царь:
– Так скажи же мне, дедушка, где ты такой хлеб сеял и где твое поле было?
И сказал дед:
– Мое поле было – земля божья. Где вспахал, там и поле. Земля вольная была. Своей землю не звали. Своим только труды свои называли.