Милая, обожаемая моя Анна Васильевна

Это единственное доказательство, что надежда на мое счастье существует, но я знаю, как трудно получить теперь от Вас письмо, и я стараюсь не думать об этом. Когда-нибудь я получу от Вас несколько слов, которые так бесконечно для меня дороги, как все, что связано с Вами.

Это не совсем так: я не забыл Вас, и желание писать Вам, хотя бы для того, чтобы иметь письма Ваши, у меня, конечно, есть, но я должен был заставить себя не думать о Вас, ни о переписке с Вами. Уверяю Вас, что забыть что-либо по принуждению - вещь очень трудная, но все-таки, как я убедился, возможная.

Застольная
К сыну
Эта мука кончилась теперь
Смерть умчалась воющим снарядом
Вот тихонько отворилась дверь,
Ты вошел и сел со мною рядом.
Мы с тобой не виделись давно,
Но тебя расспрашивать не стану
Я достану белое вино
И на стол поставлю два стакана.
Где шаги скиталися твои,
Как и с кем ты жил, моя отрада,
Для моей измученной любви,
Может быть, и вовсе знать не надо.
Может быть, когда-нибудь потом
Ты мне сам расскажешь понемногу,
По каким путям, каким дорогам
Возвратился ты в родимый дом.
Но сейчас неосторожным словом
Не взмутим мы горечь этих лет
Будем пить за то, что вместе снова,
И за тех, кого уж с нами нет.
Ты ушел таким веселым, юным,
В золотом сияющем пушке
Вижу я, серебряные струны
Протянулись на твоем виске
Это жизнь своей тяжелой лапой
На тебе оставила свой след...
Будем пить, чтоб только не заплакать,
Будем пить за тех, кого уж нет...
И за то, что все же ты отмечен,
Что ты взыскан горькою судьбой.
Будем пить в сегодняшнюю встречу,
Будем молча пить, мой дорогой!
1943