Тануки – полосатый хвост

Тануки – полосатый хвост.http://mobile.ficbook.net/readfic/535619Автор: Melara-sama (http://mobile.ficbook.net/authors/Melara-sama)Беты (редакторы): пастельный художникФэндом: ОриджиналыПерсонажи: Женя/ГенаРейтинг: NC-17Жанры: Слэш (яой), ФлаффПредупреждения: Нецензурная лексикаРазмер: Миди, 65 страницКол-во частей: 12Статус: законченОписание:Он – еще не вошедший в полную силу хвостатый дух и он – романтик с гитарой. Что общего между ними? Любовь с первого взгляда.Публикация на других ресурсах:Только с разрешения автора :)Примечания автора:1. Рыжий Кицуне2. Тануки – полосатый хвостПролог.Я отклонился на стуле и покачался на его задних ножках.– Женя, ты меня слушаешь? – недовольно спросила мама.– Ага, – меланхолично отозвался я.– Сегодня первый урок – сдвоенная философия, и я хочу, чтобы ты, в отличие от того года, не отличился.– Мам, я уже извинялся, и повторно не нуждаюсь в нотациях. – Спокойно проговорил я и грохнул стулом, ставя его на все четыре ножки, отхлебнул остывший кофе и запихал в рот последний кусок бутерброда.На все это мама смотрела с укоризной, но ничего не сказала. Когда твоя мама учительница в начальной школе, и замужем за ректором института, в котором ты учишься – это полбеды. Самое страшное, что моя старшая сестра тоже учительница в том же заведении. И это все называется – тотальный контроль по-Смороденски.Я подхватил сумку в коридоре и выскочил за дверь, как бы я не относился к маминым нотациям, – прекрасно понимал, что она права.Первый день важен, но не настолько, как все остальные, и табель успеваемости пострадает от него не так сильно, как от пропуска той же философии в середине семестра. Так что особо восторженного желания идти на занятия я не испытывал.Осень в этом году была, на удивление, летней, и яркое солнце играло на асфальте в салочки с самим собой. Мое настроение, при виде этого зрелища, немного поднялось, и я запихнул зонт поглубже, между прошлогодним блоком и романом Мураками.На остановке, с утра пораньше, было полно людей в возрастной категории от «Я на рынок» до «Еще бы поспать». Я втиснулся вместе с толпой в подъезжающий автобус и подпер спиной стекло, отключился от внешнего мира.Размышления были странные, думалось, в основном, о том, что в летнем рюкзаковом походе, я оказался в одной палатке с Пашкой, так как Петрович, добрая душа, забыл свое снаряжение, но дело было не в этом.И мой отсутствующий вид тоже не касался проблем с учебой, которая еще не началась, дело было совсем в другом.Пашка по ночам очень сильно брыкался, и его спальник вечно был расстегнут или скинут с него, и я служил его одеялом, когда этот идиот замерзал. И вот это и было причиной моего загруженного состояния, и отстраненности.Я все время думал о реакции своего тела, оно реагировало так, как будто Паша – не Паша вовсе.Что я, собственно, хочу облапать его и послужить не только грелкой, но и согреть его куда получше.Эти мысли преследовали меня все лето, в итоге, я просто решил, что я бисексуал, хотя странно, летом мы ездили на дачу, и там я спокойно оприходовал мою старую подружку без обязательств. Но не испытывал ничего, по отношению к многочисленной публике мужского рода.Тогда я начал думать о том, что меня привлекло в Пашке? И додумался.Глаза и тело. Пашка был полностью в моем вкусе – шатен, с карими глазами, тонкий, как тростиночка, с характером не сахар, вот что отталкивало, но в остальном – я просто тащился от него.Я прикрыл глаза.И имеем мы, Женька, плачевный результат – парни нас интересуют исключительно субтильные и кареглазые.А таких – пруд пруди.Но еще есть проблема – Пашка ж противная бяка… и обязательно пошлет меня в валежник зимой собирать подснежники.Я вышел из автобуса и спокойно пошел к зданию, так как из дома меня выперли раньше времени, то на занятия я не опаздывал. И, опять же, было время подумать о насущной проблеме, сидя на крылечке и нервируя охранника дядю Колю своим видом.Я уселся на мои любимые ступеньки и прикурил.– Жень, вот всегда удивлялся, вроде семья у тебя интеллигентная, ну откуда в тебе вот это? – ткнул дядя Коля в мою сигарету своей.– А это у меня от тебя, дядь.– Не ври, охламон. Я, в твоем возрасте, гербарий собирал…– Так я тоже, видишь, только он у меня в трубочку скручен. – Мы засмеялись.Я докурил, хлопнул дядю по плечу и вошел в здание, наша аудитория была открыта и я, не мешкая, заглянул внутрь. Как и ожидалось, в ней были только Петрович и Кицуров.Ответственный очень парень, мне иногда казалось, что у Стаса, вместо инстинкта самосохранения, – крылья ответственности за каждого. Белые такие и каждое перышко блестит.Но Стас Кицуров был красивым парнем, черт, и, опять же, не в моем вкусе, но я мог оценить его по достоинству.Да и характер потрясающий, с таким парнем, как за каменной стеной, но иногда я ловил его на грусти, и мне казалось, что у Стаса есть, что скрывать, и это давит на его гордую осанку, давит такой плитою в тонну. И нужен ему тот, кто эту плиту с него снимет и позволит раскрыть крылья.Я качнул головой, отгоняя ненужные мысли, и вошел в помещение.– О, ранние пташки, – улыбнулся Федор Петрович.– Доброе утро, Стас, Петрович.– Доброе, Женя. – Поздоровался Стас, отрываясь от бумаг, разложенных на столе. – Философии сегодня не будет, так что у нас свободный урок.– Согласен! – я положил сумку на последнюю парту и подошел к Кицурову.– Сегодня у нас еще новости есть, – обрадовано пропел Петрович.– Что за новости? – повернулся я к нему.В аудиторию вошли несколько девчонок.– Доброе утро! – в один голос.– Привет! – махнул я рукой.– Доброе, девочки, Катя, у меня к тебе задание. – Сразу взял в оборот женскую половину Стас.– Стас, ты с утра просто гиперактивный! – засмеялась Зина.Кстати, очень странные у них отношения, вроде встречаются, но в тоже время, как будто и нет между ними чувств. Или, скорее, братские эти чувства.– И тебе тоже пирожка кусок. – Протянул он бумаги девчонкам.Я снова отвлекся на Петровича.– Так что за новости?– Сейчас все соберутся и объявлю.– Ну, намекни хоть?С Петровичем у нас у всех были просто потрясающие отношения, он нам как брат, сват и отец.– Пополнение у нас, – тихо шепнул он.Я округлил глаза.– Серьезно?– Надо еще придумать, кто это пополнение будет знакомить со всем. – Задумчиво проговорил он – Стас занят сейчас по уши…– Так сделай как обычно, кто первый среагирует, того и тапки…– И то верно!Когда наши все прибыли, и мы расселись, и уже прозвенел звонок на первую пару, в аудиторию влетел, по-другому и не скажешь, парень.– Простите, немного опоздал! – выпалил он.– Ничего, молодой человек, проходите… – потом он внимательно присмотрелся к этому существу, прижимавшему к себе тряпичную сумку, и спросил: – Вы, случайно, не Геннадий Любавин?– Ну, если Вы больше в этом году не ждете никого, то это я. – И улыбнулся.Он улыбнулся, а я поплыл.– О! Товарищи студенты, разрешите представить вам нашего нового ученика – Геннадий Любавин.– Можно просто – Гена, – вставил парень.– И так, кто у нас самый хороший и добрый, и покажет просто Гене место его просветления?– Кицуров! – почти в один голос пропела аудитория.А я вдруг привстал и, смотря в карие, лучистые глаза этого Генки, выпалил:– Я покажу!– О, Смородинов, ты? Ну, раз вызвался, твои и тапки! – засмеялся Петрович.А я не слушал, я погружался в его теплые шоколадные глаза, медленно обвел фигурку взглядом, и ухмыльнулся про себя.Прощай, Пашка.