Маисовые люди

шпоры морзянкой звезд говорили с конем

А женщины, смеясь, считали родинки и звезды

Он не открыл глаз. Он их и не закрывал. Они комьями лезли из-под век.

Желтые кролики, насмехаясь над ним, приникли к сосцам деревьев, обратившись в плоды папайи, прикипели к небу, обратившись в звезды, и ушастыми отблесками света рассыпались в реке.

Друзья и односельчане, темные лицом, как лепешка, ждали его, чтобы проститься.

— Прощай, — неласково сказал сеньор Томас, не вставая с кожаной скамейки и не оборачиваясь к двери

Стало тихо, только москиты жужжали в тишине.

Как мерзостна смерть, его смерть! Холодно, сводит живот, сводит ноги, руки, шею, а из глаз, из ноздрей, со щек текут пот и слезы.

Он блевал, плевал, плакал, плывя среди камней, высовывая из воды залитое слезами лицо.

ведь он не умер, и гусеницы слез обращались в бабочек), он видел жену. Он говорил с ней, овладевал ею, как овладевает зуб плодом питайи