До свидания, мальчики!

Впереди, мне казалось, меня ждет только радость, радость неизведанного и непознанного. Мне казалось, что за некоей воображаемой чертой только и начнется настоящая жизнь. Так всегда кажется в восемнадцать лет, а в сорок оказывается, что настоящие радости прожиты именно тогда и что самой большой была радость ожидания.

Мужчина интересен своим будущим, а женщина — прошлым.

Мы не искали уединения: вместе мы чувствовали себя свободней и проще.

Когда мама пела, мне очень легко было представить ее молодой, такой, как на фотографии.

И еще я думал, что Инкина мама, а значит, и Инка останутся красивыми до сорока лет. Почему до сорока? Этот возраст я считал пределом, когда еще не стыдно думать и говорить о любви.

Мы были свободны. Так свободны,­ что просто не знали, куда себя деть. Мы могли делать все, что взбредет в голову. Но когда можешь делать все, что хочешь, никогда не знаешь, чего хочешь.

Хуже нет, когда все в тебе торопится, а торопиться некуда.

Впереди, мне казалось, меня ждет только радость, радость неизведанного и непознанного. Мне казалось, что за некоей воображаемой чертой только и начнется настоящая жизнь. Так всегда кажется в восе­м­надцать лет, а в сорок оказывается, что настоящие радости прожиты именно тогда и что самой большой была радость ожидания.

Я хочу, чтобы всегда было лето, чтобы было тепло, чтобы я была самая красивая и чтобы было весело... И конечно, чтобы ты всегда был со мной

Одна моя знакомая сказала, что я только внешне похож на мужчин, которых любят.