Испытание Гилберта Пинфолда

Тяжелее всего давались рождественские каникулы. В течение этой страшной недели он особенно налегал на вино и наркотики и его воспаленное лицо могло потягаться с глянцевым румянцем открыточных сквайров, наводнивших весь дом.

– Тонна меди, говорите?
– Чистой меди, искромсали и швырнули за борт. Ради черномазого. Как тут не гордиться британской службой.

Когда он прерывал свое одиночество и забегал в клуб либо с топотом поднимался в детскую, половину себя он оставлял за порогом, и наличная половина раздувалась за счет отсутствующей. Он являл миру помпезный фасад неотесанной выделки, прочный, глянцевый, первозданный, как панцирь.

«Благоволите разобраться безответственной небрежностию вашей службы».