Внутренний опыт

Современный человек, человек уничтоженный (но ничего не получивший взамен) наслаждается спасением на земле. Киркегор — крайность христианства. Достоевский (в “Записках из подполья”) — стыда.

если я хочу, чтобы моя жизнь имела смысл для меня, надо, чтобы она его имела и для другого; ни один человек не посмеет придать своей жизни смысл, который был бы ясен только ему одному, который был бы чужд жизни в целом

Бесполезно говорить о том, сколь тщетна чистая игра сознания без тоски (хотя философия замыкает себя в этом тупике). Тоска — тоже средство познания, как и сознание, край возможного, — такая же жизнь, как и знание.

Никто не дойдет до края казнения, не погрузившись прежде в тягостное одиночество Бога.

Дальше раскалывается голова: человек не есть созерцание (лишь убегая, он обретает умиротворение), человек — это казнение, война, тоска, безумие.

слова, которые служат лишь убеганию, вновь уводят меня к мнимостям, на пути бегства.

Тишина — это слово, которое не является словом, дыхание — это объект, который не является объектом...

Посмотреть в глаза невозможному — в его выпученные, вездесущие глаза, — оказаться с ним лицом к лицу и не видеть ничего возможного — вот, на мой взгляд, опыт божественного, который подобен казни.

верность себе кажется просто пошлостью

Кто не “умирает” от тоски быть лишь человеком, так всего лишь человеком и умрет.