Грузовики «Вольво»

Кстати говоря, все это ерунда, что домам нужны жильцы. Ничего им не нужно. А люди, они вообще никому не нужны, разве что самим людям.

Мне кажется, жизнь устроена неправильно. Я не люблю людей. А что люблю — не

Май Бритт всерьез подозревает, что эта самая жизнь несправедлива по сути и нелепостям не будет конца; напротив, как расширяются границы Вселенной, так же будет лишь умножаться в кем-то давно заданной прогрессии идиотизм, становясь с каждой секундой ужаснее и полнее. Надо ж так туго соображать, сетует на себя Май Бритт. До каких лет дожила и теперь только поняла, как оно все устроено.

Пока Май Бритт с помощью ранее описанных демагогических ухищрений пытается скрыть от Допплера то обстоятельство, что он стал ее порученцем и приспешником в войне против фон

Кто-то поморщится: мол, что за дешевые романтические эффекты, — и напрасно. Совсем юные и очень пожилые люди редко работают на публику.

— Гады проклятые, — говорит Май Бритт.
— Кто? — спрашивает Допплер.
— Все, — отвечает Май Бритт.
Допплер кивает.

Кстати говоря, все это ерунда, что домам нужны жильцы. Ничего им не нужно. А люди, они вообще никому не нужны, разве что самим людям.

Видимо, желание смешать автора с грязью бывает почти таким же страстным и неукротимым, как сексуальное влечение. А почему нет?

Людей, бездумно расставляющих восклицательные знаки, надо арестовывать и интернировать хотя бы на время.

Азбучные истины относительно бесед с датчанами таковы: надо прилагать все усилия, стараться быть открытым всему новому и проч., но — и это самое важное! — если они отвечают на твой вопрос по-английски, надо бить в морду. Поверьте мне. Я (автор то есть) прожил в Дании несколько лет. Серия сильных ударов в переносицу — единственное