Шуршание философа, бегающего по своей оси

Нам давали готовые смыслы. Они сумели предотвратить музыку, предотвратить искренность – слишком накладно. Нас вшивали в реальность, как чип, не способный изменить идею себя…Если баланс нарушается, человек уже не человек.

Тщетность совсем не нужна, но случился переход живого к самоусложнению, и люди начали строить везде стены, через которые они не могут пройти.

Я вижу белый цвет, и я уговариваю его отдать мне немного силы, я подставляю ладони, и туда падает снег, туда летят кристаллические узоры, информация и соль из человеческих тел. Эта концентрация мира в одной снежинке зашкаливает.

Очень заманчиво – совершить чудо, однако, я не уверен, что смогу.

Может быть, человек какой-то лишний, а может быть, это самый необходимый человек, если мы имеем в виду нелепости, которые раздражают мир и тем самым двигают его, или вгоняют в хаос – тут уж как повезет.

– А какие бывают красивые рубашки! Под них же надо соответствующее лицо.
– Может быть, макияж?
– Нет, это должно быть как-то изнутри.

– Здравствуйте, меня зовут Бэлль, мы с вами были влюблены друг в друга четырнадцать лет назад, хочу спросить, почему вы тогда перестали звонить?
– Нашёл кого-то поинтереснее.
– Ясно

– Эта птичка для вас.
– Я понял, я бы попросил…
– Она специально для вас. От всего народа, который вы так безобразно обкрадываете и вводите в заблуждение своим вымышленным психическим здоровьем, от всего народа…

тут всего одна достопримечательность – памятник воздуху, что стоит на каменной площади

одинокая дурочка – внутри море, снаружи – тяжёлое деревянное пальто-драп