Семиречье

— Живая, — произнес он слабым голосом, улыбаясь. — Лебедушка моя, любимая…
Глаза закрылись, и голова свесилась набок.
— Никуда ты от меня не денешься, гадкий, противный насмешник, — сказала она глотая слезы.

— Хороша, — снова сказал он. — Я не удержался, пока тебя раздевал, прости.
— Что?! — она задергалась, но веревки крепко держали.
— Шучу, шучу, — засмеялся колдун. — Только погладил, но везде-е-е.
— Убью, — пообещала Белава. — Вот только освобожусь и убью.
— Буду ждать, — рассмеялся он

— Не надо, — Белава заискивающе посмотрела ему в глаза. — Больно же.
— Знаю. А Желане, думаешь, не больно было, когда ты ей голову отгрызла? То-то, а я тебе только дубинкой по голове.