Раскол русской Церкви в середине XVII в

крови, религии и традиции населения старообрядцы никогда не занимались. <…> По своей внутренней обращенности, чисто национальному содержанию раскол скорее напоминает национально ограниченную иудейскую, армянскую или японскую синтоистскую религии, чем православие или католичество» [25, с. 369–370].
Особый вопрос — численность старообрядческой эмиграции; для ее определения мы имеем очень мало сведений. Инок «Геронтий прямо указывал на допросе, что в Вене <в 1843 г.> Павел и Алимпий <русские старообрядцы, хлопотавшие перед правительством Австро-Венгрии о разрешении учредить на ее территории старообрядческую митропо-лию> называли с австрийскими правительственными кругами цифру в три миллиона заграничных поповцев, причем в Австрии из этих 3 миллионов было не более 4000–5000 липован» [25, с. 463].

о своей внутренней обращенности, чисто национальному содержанию раскол скорее напоминает национально ограниченную иудейскую, армянскую или японскую синтоистскую религии, чем православие или католичество» [25, с. 369–370].

Оно было массовым, началось еще при жизни Аввакума и не прекращалось до 1905 г. Бежали в Поморский край, в Сибирь, в Польшу, Литву, Швецию, Пруссию, Турцию (особенно в ее ближайшие к России провинции — Молдавию, Буковину и Румынию), Китай и даже в Японию и Египет.

…> 1844 г. Австрийским императором Фердинандом подписан декрет о дозволении старообрядцам иметь в Белой-Кринице своего епископа и отправлять ему все архиерейские обязанности.

<…> 1783 г. Австрийским императором Иосифом II-м дана старообрядцам, поселившимся в Австрии, и их духовенству полная религиозная свобода.

Таким образом, старообрядцы самим ходом событий были вынуждены стать «суб'этносом» (по выражению Л. Н. Гумилева), одним из самых грамотных в Европе в XVIII в.

Например, в Санкт-Петербурге, в 5 км от Синода и МВД, составлявших противо-старообрядческие законы и правила, на Громовском старообрядческом кладбище, в церкви с 5-ярусным иконостасом с царскими и боковыми дверьми и престолом в алтаре (но без главки и креста над храмом, что делало его внешне похожим на обычный, но очень большой, дом) старообрядческий священник совершал богослужение с большим хором в течение по меньшей мере 10 лет (вероятно, и больше) до того, как оно было официально разрешено, и ни городовые, ни приставы, ни клирики расположенных поблизости храмов православного Митрофаньевского кладбища (в которых праздничные богослужения совершались одновременно со старообрядческими), ни благочинные протоиереи не видели и даже (что удивительно) не слышали этого! Зато Громовы (попечители; фактически — владельцы кладбища) — богатейшие в России лесопромышленники — жертвовали ежегодно большое количество бревен и досок для строительства православных («никонианских») церквей в Петербурге (изящно полу-скрытая взятка), хотя даже и это — жертва еретика (каковыми были, с точки зрения Синода, Громовы) в православный храм — запрещается соответствующими канонами, точнее говоря, традиционным в России их пониманием.

Хлыстовство возникло позднее основных толков беспоповства, и причислять его к старообрядческим согласиям было бы неверно; оно, однако, не могло бы, конечно, сформироваться без беспоповского учения о наступившем царстве Антихриста

В одном из писем Аввакум рекомендовал своему последователю так поступить с пришедшим в его дом «никонианским попом»: «Как он приидет, так ты во вратех тех яму выкопай, да в ней роженья натычь, так он и абрушится тут, да и пропадет. А ты охай, около ево бегая, бутто ненароком»

Более того, ближайшие к русским по языку народы писали и произносили и доныне пишут и произносят: сербы, македонцы и болгары: Исус, а хорваты: Isus.