Колдовская метка

Не растеряй свой гнев – он пригодится в трудные времена. Но не позволяй ему завладеть тобой.

давно перестал искать выход. Он уже не видит другой жизни ни для себя, ни для нас.

Сандра поймала взгляд Стейнера. В глазах её застыл лёд, от которого стало холодно, невзирая на жару от горнов.

– Тайга настолько же верная, насколько и красивая. Ей бы и в голову не пришло оставить меня и убегать в одиночку. Да она и не станет искать пути побега.

– Зачем ты всё это рассказываешь мне? – удивился Стейнер.

Жрица остановилась возле другого дракона. Она погладила рваные крылья и что-то напела на незнакомом языке.

– Потому что я тебя вижу. Вижу, как на тебя смотрит Кими. Вижу, как ты защищаешь Максима и как верен Фельгенхауэр, хотя богиня свидетель, она этого не заслуживает.

– Но разве это плохо?

Сам он не заметил, чтобы Кими смотрела на него как-то по-особенному, но возражать не стал.

– Плохо, Стейнер. Это худшее, что может быть. – Угрюмая Сандра схватила его за плечи. – Всё это – весь Владибогдан – стал для тебя чем-то нормальным. Академии – нормально, колдовство – отлично…

– Колдовство никогда не станет для меня нормой!

– Я позвала тебя с помощью обсидианового шара. – Сандра перекатывала гладкий камень между большим и указательным пальцами. – И ты даже не подумал, что от таких штук лучше держаться подальше. Вместо этого ты охотно последовал за ним.

– Ну… Я же никогда не говорил, что это нормально.

– Даже драконы. – Жрица жестом указала на прикованных цепью существ, чьи шеи были крепко пристёгнуты к столбам, а челюсти обездвижены и направлены в потолок. – Даже они стали нормой.

– Это не так, – прошептал кузнец, глядя на окружающий его ужас.

– Ты единственный, кто сможет бежать, Стейнер. Больше никто не проделает сей путь. Тебе нужно вернуться на материк, взять сестру и увести далеко на юг, подальше от Ширинова, от Владибогдана и от нас.

– Но вы мои друзья, и я не могу вас оставить. Слушай, мы найдём способ попасть на корабль Ромолы и…

Качая головой, Сандра коснулась его губ холодными пальцами, заставив замолчать.

– Верность – это хорошее качество. Однако за неё приходится расплачиваться высокой ценой.

Обсидиан. – Сестра Тифа протянула руку. – Он принадлежал матери, пока не пришли имперцы и не убили её

Фрейна – богиня смерти, – объявила Сандра из-за наковальни Кими, одной рукой упираясь в металл.

Тайга стояла рядом с сестрой, положив ладонь на её спину.

– Она лечит раны, но не может забрать память о боли. Всем нам нужны напоминания, и тебе тоже, если хочешь все вытерпеть, как велел твой отец.

Тиф помедлил и потёр ухо.

– Значит, Сандра отвела тебя в лес? – краем глаза он глянул на Стейнера.

– Ты там бывал?

– Ещё бы. Это отражение того места, где мы выросли и жили

продолжила Сандра.

Юноша кивнул, чувствуя жжение подступающих слёз. Он выдохнул и попытался подавить бездну негативных эмоций, которые грозили его затопить.

Хьелльрунн. Она никогда не проявляла признаков колдовской метки; он не замечал ничего плохого. Почему сестра не говорила с ним и не делилась секретом?

– Ты злишься, – продолжила Сандра. – Это нормально в отношениях брата и сестры. Мы обижаемся на родных, но всегда надеемся, что зло их не тронет.

– Будь она здесь, я остался бы в Циндерфеле… – едва слова вырвались, как он о них пожалел.

– Она не была готова приехать на остров. Она бы погибла, как говорила Фельгенхауэр, как утверждал твой отец.

– Понимаю, – признался Стейнер. – Я всегда понимал. Просто…

– Чувствовал обиду, – тихо продолжила Сандра.

ты столкнулся с врагом. Ты можешь поскользнуться, но устоишь. На древних диалектах Стейнер означает «камень»; таким ты и являешься. Отец отправил тебя вынести всё это, потому что верил, что ты справишься.

Со вздохом юноша вспомнил Хьелльрунн. Она никогда не проявляла признаков колдовской метки; он не замечал ничего плохого. Почему сестра не говорила с ним и не делилась секретом?

– Ты злишься, – продолжила Сандра. – Это нормально в отношениях брата и сестры. Мы обижаемся на родных, но всегда надеемся, что зло их не тронет.

Они сами отослали меня сюда, – с трудом признался Стейнер. Слова оказались необъятнее деревьев, острее шипов на кустах, холоднее струящегося ручья.

– Отец… Он выбрал Хьелль, но не меня.

– Ты скучаешь по нему?

– Конечно. Я скучаю по работе и кузнице, я скучаю по ужинам с Хьелль. Я скучаю… по той жизни.

– Сильно скучаешь?

– Ужасно.

– В этом и проблема. – Сандра повернулась спиной и отошла на несколько шагов. – Ужас не даёт расцвести ничему живому. Отец отправил тебя сделать то, что не под силу Хьелль.

– Я не понимаю, – сказал Стейнер с тяжёлым сердцем. Лицо его пылало от гнева, который он так долго сдерживал.

– Он отправил тебя вынести тяготы. Он отправил тебя выжить там, где не смогла бы Хьелльрунн. Не раз ты столкнулся с врагом. Ты можешь поскользнуться, но устоишь. На древних диалектах Стейнер означает «камень»; таким ты и являешься. Отец отправил тебя вынести всё это, потому что верил, что ты справишься.

о пещере и острове, – велела она почти шёпотом. – Отпусти напряжение. Расслабь плечи и шею. – Сандра глубоко вздохнула, и Стейнер последовал её примеру. – Освободи своё сердце.

Молодой кузнец старался изо всех сил, невзирая на ноющие колени и множество порезов на руках и лице. Каждый мускул ныл от тупой боли. В голове возник образ осеннего леса с бледно-голубым небом, которое он редко видел в Циндерфеле за все прожитые годы. Деревья раскинули голые ветви, умоляя лето вернуться, пока ручей сверкал серебром в солнечных лучах. Аромат Сандры был свит из этих запахов. Она благоухала нежной сладостью гниющих листьев, взбитой копытами благодатной землёй, воздухом перед дождём и морозной свежестью перед снегопадом.