История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том II

Обязанности по отношению к себе следует начинать с поддержания чистоты тела. «Мне хотелось бы, чтобы молодой человек, пожелавший изучать философию, пришел бы ко мне аккуратно причесанным, а не с грязной всклокоченной головой». Иными словами, если человек ценит естественную чистоту и красоту, то наставник имеет гораздо больше шансов научить его воспринимать нравственную красоту.

Сенека придавал огромное значение доктрине стоиков о том, что человеческие существа связаны между собой и потому мудрый человек не должен быть самодостаточным – ведь самодостаточность всегда связана с презрением к другим. Наоборот, мы должны помогать своим согражданам и прощать тех, кто нанес нам обиды: «Нужно жить для другого, если хочешь жить для самого себя». Он подчеркивает необходимость активной благотворительности: «Природа велит мне быть полезным людям, не важно, рабы они или свободные, отпущенные на свободу или свободные от рождения. Там, где есть человек, всегда есть место для благотворительности», «Старайтесь, чтобы, пока вы живы, все вас любили и сожалели потом о вашей смерти».
Тем не менее необходимо наказывать тех, кто творит зло: «Тот, кто щадит злых, вредит хорошим». Однако самым эффективным наказанием является самое мягкое – только тогда оно поможет человеку исправиться. Наказание не следует назначать во гневе или из желания отомстить (ср. «De Ira» и «De Clementia»).

Сенека дает практические советы, как достичь нравственного совершенства – надо каждый вечер анализировать свои поступки, совершенные за день, как делал сам Сенека. Бесполезно удаляться в уединенное место и жить там отшельником – нужно попытаться изменить самого себя; перемена места вовсе не означает перемены сердца, и, куда бы ты ни уехал, тебе везде

Сенеку, служившего при дворах императоров Калигулы и Клавдия и высокооплачиваемого учителя и министра молодого Нерона, обвиняли в том, что его учение не соответствует его образу жизни, и считали лицемером, однако не следует забывать, что сам контраст между огромным богатством и великолепием, с одной стороны, и постоянным страхом за свою жизнь – с другой, сильно способствовал тому, что человек с темпераментом Сенеки очень быстро понял эфемерный характер богатства, общественного положения и власти. Более того, у него была возможность наблюдать деградацию человеческой личности, разгул похоти и разврата, что называется, лицом к лицу. Некоторые античные писатели собирали сплетни о личной жизни Сенеки, стремясь доказать, что в жизни он сам никогда не следовал своим принципам. Но даже если допустить, что все наговоры и сплетни его противников правдивы и что Сенека не всегда мог сохранить верность своим нравственным идеалам – что вовсе не удивительно, учитывая то высокое положение, которое он занимал при развращенном дворе императора, – однако отсюда вовсе не следует, что он был неискренним в своем учении и моральных проповедях. Он хорошо знал, какой силой обладает искушение и как сильно деградирует человек под влиянием скупости, тщеславия и похоти, – он был обязан этим знанием не только наблюдению за поведением других, но, и возможно, в какой-то мере своему личному опыту, – и это знание делало убедительными его произведения и моральные проповеди. Несмотря на все свои риторические приемы, Сенека хорошо знал, о чем говорил.

Сенека до определенной степени интересовался и физическими науками, однако был убежден, что главная задача философии заключается в том, чтобы научить человека управлять своими страстями, что позволит ему стать равным Богу.

Поздняя Стоя
В ранний период Римской империи приверженность стоиков практическим и моральным принципам своей школы приобрела религиозную окраску – в связи с принятием доктрины, что человек состоит в родстве с Богом и обязан любить своих сограждан. Благородная мораль Стои особенно ярко проявилась в учении трех великих стоиков той эпохи – Сенеки, Эпиктета и Марка Аврелия. В то же самое время в Стое, как и в других школах, проявилась тенденция к эклектизму. Не чуждалась Стоя и интереса к современным научным исследованиям – можно вспомнить, к примеру, географа Страбона.

Более того, в противовес теории своего учителя Панэция Посидоний возродил стоическую доктрину возгорания мира, которая подчеркивала монистическую сущность Вселенной.

Усовершенствовав подобным образом этику стоиков, Панэций выбросил из их учения теорию о возможности предсказания будущего (которую древние стоики рассматривали как философскую основу детерминизма), отказался от астрологии, от доктрины сгорания мира и от идеи об относительном бессмертии души

Во II и III веках до Рождества Христова среди философов Стои наметилось ярко выраженное стремление к эклектике, выразившееся в заимствовании идей Платона и Аристотеля и отходе от ортодоксального стоицизма. Причиной этого стала не только критика, которой догматизм стоиков подвергся со стороны академиков, но и их контакты с римским миром, которого гораздо больше интересовало практическое применение философских доктрин, чем теоретические вопросы. Ведущими философами Средней Стои были Панэций и Посидоний.
1. Панэций (Панетий) Родосский (ок. 185–110 до н. э.) некоторое время жил в Риме, где сумел заинтересовать греческой философией Сципиона и Лелия, а также оказал большое влияние на римского историка К. Муция Сцеволу и греческого историка Полибия. Его работами пользовался Цицерон, особенно при создании первых двух книг своего трактата «Об обязанностях». В 129 году до н. э. Панэций сменил Антипатра из Тарса на посту схоларха в Афинах.
Панэций, с одной стороны, усовершенствовал некоторые доктрины стоиков и отбросил ряд других, без колебаний отказавшись от самых ортодоксальных взглядов. Так, он утверждал, что цель жизни простого человека заключается в рациональном совершенствовании своей собственной души. В стоицизме Панэция поэтому стало меньше «идеализма», кроме того, он отказался от старого идеала стоиков, каким они считали человека, обладающего истинной мудростью, и на первое место поставил искусность во всем. Более того, он, в отличие от древних стоиков, верил в необходимость обладания внешними благами и не призывал людей стремиться к полной невозмутимости (апатии).

космополитизм. Каждый человек по природе своей – общественное существо, и разум говорит нам, что мы должны жить в обществе. Но разум присущ всем людям, значит, для всех людей существует единый закон и одна Родина. Разделение человечества на враждующие между собой государства абсурдно – мудрец не является гражданином какого-то одного государства, он гражданин Мира. Отсюда следует, что мы должны проявлять добрую волю по отношению ко всем людям, ибо даже рабы имеют свои права и даже враги имеют право на наше милосердие и прощение. Подобный выход за границы узких социальных воззрений, несомненно, проистекал из монизма системы стоиков, но с этической точки зрения в основе их космополитических взглядов лежит фундаментальный инстинкт самосохранения или любви к самому себе