Изгнанник

Нет большего удовольствия, чем удовольствие, разделенное с другими.

Дзирт перевел удивленный взгляд с чудовища на Белвара: дров впервые слышал это слово.

— Дети камня, — пояснил Белвар. — Странные небольшие создания. Твердые как камень и живущие лишь для того, чтобы его обрабатывать.

— Звучит так, словно речь идет о свирфнебли, — обронил Дзирт.

Держи, — велел он, носком ноги перебросив Белвару фигурку из оникса.

Белвар поймал ее и засунул в карман.

Вороны сражались яростно. Высочайшей честью для них была смерть в бою. И те из них, кто ближе всех находился к Дзирту До'Урдену, вскоре осознали, что момент их высочайшей чести как никогда близок.

Ворон, собиравшийся в этот миг напасть на хранителя туннелей, повернул голову, чтобы посмотреть, что отвлекло внимание Белвара. Когда он повернулся назад, то получил удар рукой-молотом в лицо. Куски клюва разлетелись в разных направлениях, и несчастный ворон стал первым из этой разновидности жителей Подземья, предпринявшим полет за несколько тысячелетий эволюции. Его кратковременная воздушная экскурсия отбросила его сородичей от глубинного гнома, и мертвый ворон приземлился на спину на значительном расстоянии от Белвара.

Джарлаксу нравились совпадения, которые сулили легкую выгоду.

Вожак гоблинов не слишком стремился предъявлять себя дровскому эльфу, но дюжина его подчиненных, выказав типичную гоблинскую отвагу и преданность, крутанулись на пятках и ткнули узловатыми пальцами в его сторону.

Если твои товарищи не возлагают на тебя вину или жалость, то не бери и ты эту тяжесть на свои плечи!

Он честно победил в схватке против своих единоутробных родственников и был уверен, что сможет и дальше прятаться от Бризы и от тех, кого Мать Мэлис пошлет против него. Но наедине с самим собой, в этой крошечной пещерке, Дзирт понял нечто такое, что причинило ему сильную боль.

Он понял, что не сможет спрятаться от самого себя.

Все ожидали, что это будет длительное заседание, на котором их ознакомят с новой ситуацией и предъявленными им претензиями, требующими ответа. Вместо этого они получили некоторое представление о пылавшей в Матери Мэлис ярости.