Вслед за Ремарком

«Удивительно, как человеку мало надо для жизни», – подумала она. Потом, улыбнувшись, она достала две банки с чуть-чуть полопавшимися помидорами собственного изготовления, уложила их в пакет, надела свою новую шубку и, бросив на стол в гостиной ключи от квартиры, вышла, захлопнув за собой дверь.

– Мы воевали, потому что так, а не иначе сложилась наша жизнь. У каждого она складывается по-своему,

«Лиза – санитар семейных отношений! – ухмыльнулась Нина. – Как волки уничтожают в лесу больных животных, так девушки, подобные Лизе, очищают общество от погибающих семей!

Причем, насколько понимала Нина, одиночество их было добровольным. Они все имели хорошее образование, отлично выглядели, много работали, хорошо зарабатывали, ездили отдыхать, до мелочей отладили и облегчили себе быт. И все они были самодостаточны, чтобы не обращать внимания на не вытертую вовремя пыль, несваренный борщ или два килограмма принесенной с рынка картошки, которую они однажды в выходной день неосторожно попросили почистить своего друга. И все они мечтали о принце!

Она спросила себя: «Разве правильно любить узаконенное рабство? Любить мужа, если он выступает в роли тормоза и угнетателя? Любить доброго барина за то, что он кормит и не бьет, пока находится в хорошем настроении? Так ли уж обязательно нужно любить крест, который сама волочишь на свою же Голгофу? И разве такая политика – по сути, политика приспособленчества – может принести женщине счастье? Ведь вместо того чтобы попробовать изменить свою жизнь, она так и будет тащить свой крест, пока не протянет ноги!»

– Никогда ничего нельзя знать заранее, пока не попробуешь! – повторила вслед за Клеопатрой маленькая дама. Она, по-видимому, тоже была склонна к философии.

«Почему так странно получается в жизни? – думала она, рассеянно глядя себе в колени. – Почему все, что кажется разумным, полезным, добрым и справедливым, встречает у близких тебе людей непонимание? И нет на свете людей полностью правых и определенно виноватых.

Она же по-прежнему сидела, аккуратно сложив руки на коленях.

Лиза была хозяйка своей жизни – могла повернуть ее то так, то эдак, не считаясь ни с чужим мнением, ни с чужим счастьем