После Аушвица

Обувь, чемоданы и волосы жертв, которые выставлены в музее в Аушвице, могут храниться вечно, но в итоге все, построенное нацистами, будет изношено природой, а Аушвиц превратится в плоский, зловонный ландшафт, где летом летают мухи и солнце резко бьет в глаза, а зимой лежит снег глубиной с фут.
Кто знает, что люди будут помнить об этом месте через сто лет? Это всего лишь место. Если я хочу поделиться своим опытом и надеждами на будущее, я могу лучше сделать это в общении с людьми.

Человек верит, что всегда будет ясно помнить близких людей – но со временем в его голове остаются лишь воспоминания о воспоминаниях.

Лишение нас нацистами каждой копейки и всего нашего имущества и борьба за возвращение убытков десятилетия спустя привели к тому, что я стала несколько по-иному относиться к «святости» частной собственности.

Есть также прекрасная фотография, где Отто и мама стоят с Одри Хепберн, которая пробовалась на роль Анны в фильме. Детство Одри Хепберн прошло в Голландии во время Второй мировой войны, она своими глазами видела депортацию евреев, что ее глубоко затронуло, но в конце концов она не решилась играть Анну, сказав, что это стало бы слишком угнетающим опытом для нее.

Есть что-то в новорожденном ребенке, символизирующее весь мировой оптимизм – не важно, насколько мрачным было прошлое.

Восстановление после травматических событий и потерь происходит медленно и постепенно, и в тяжелый период вы вряд ли сможете ощутить черепашью скорость, с которой возвращаетесь к нормальной жизни. Конечно, бывают дни, когда я все еще грущу, переживаю и рефлексирую, но я могу сказать любому, кто находится в глубокой депрессии или отчаянии, что со временем все можно преодолеть и двигаться дальше по жизни.

Советский Союз потерял двадцать семь миллионов человек во Второй мировой войне, и семь миллионов из них были из Украины – почти каждый пятый из населения.

– Почему мы должны чистить картошку? – жаловались они. – Мы уже и так тяжело наработались. Мы жертвы.
В тот момент я решила, что никогда не буду жертвой, что бы со мной ни случилось. Я бы никогда не позволила себе занять такую позицию – это было почти признанием своей абсолютной беспомощности, что нацисты и хотели внушить нам. Я не была беспомощной. Я выжила. В ту ночь я начистила больше картошки, чем за всю последующую жизнь

Жена коменданта лагеря Рудольфа Хесса предупреждала своих детей, чтобы они всегда мыли клубнику с грядок своей виллы: ягоды были покрыты серой сажей от крематориев по соседству. Вопиющий диссонанс невинного детского удовольствия – сбора клубники и совершавшегося рядом Холокоста все еще не дает мне постичь психику нацистов.

Охранники СС имели в своем распоряжении хорошую столовую, кино и театр, много награбленной еды и напитков и возможность частых однодневных выездов за пределы лагеря, чтобы отвлечься от неприятных действий, которые могли беспокоить их совесть. Хотя, по правде говоря, очень немногие охранники, допрошенные после войны, признали, что чувствуют какую-то вину.