Моя кузина Рейчел

Кто бы ни предлагал мне встретиться, моим первым побуждением всегда, а в то утро особенно, было набросать слова благодарности и отказаться.

Такие вещи необъяснимы. Кто может сказать, почему именно этот мужчина любит именно эту женщину, какие причудливые химические соединения в крови влекут нас друг к другу?

Если бы мы убивали женщин за их язык, то все мужчины стали бы убийцами.

— Есть женщины, Филип, — сказал крестный, — возможно, вполне достойные, хорошие женщины, которые не по своей воле творят беду. Чего бы они ни коснулись, все оборачивается трагедией. Не знаю, зачем я тебе говорю это, но чувствую, что должен сказать.

А сердце управляет и телом, и мыслью.

Если бы мы убивали женщин за их язык, то все мужчины ста­ли бы убийцами.

Когда я учился в пятом классе в Харроу, мой классный наставник однажды сказал нам, что истина — это нечто неуловимое, невидимое; иногда, сталкиваясь с ней, мы не узнаем ее, и обрести и постичь ее дано только старикам на пороге смерти либо очень чистым душой и очень молодым.

Что прошло, то миновало. Возврата нет. Ничто в жизни не повторяется.

Помню лишь, что солнце зашло и быстро стемнело. Сумерек, как у нас дома, не было.

но в мои сны вторгались чужие, непривычные звуки: хлопанье две­рей, визг, шаги под окнами, стук колес по булыжной мостовой и повторяющийся каждые четверть часа звон церковного колокола. Возможно, окажись я за границей с другой целью, все было бы иначе.