Возвращение в дивный новый мир

Краткость может убить правду

Любая птица, научившаяся добывать себе пропитание из земли, не прибегая к помощи крыльев, очень скоро откажется от привилегии летать и навсегда привяжется к земле. Нечто подобное можно сказать и о людях. Если человек получает в изобилии хлеб трижды в день без всяких хлопот, то он почти всегда будет довольствоваться одним только хлебом – или только хлебом и зрелищами

Как написал А.Э. Хаусман: «Пиво лучше, чем Мильтон, красит божеский закон».

Из молодежи, которая сейчас дурно отзывается о демократии, могут вырасти борцы за свободу. «Дайте мне телевизор и гамбургеры, но не беспокойте меня свободой и ответственностью» может в определенных обстоятельствах смениться призывом «Дайте мне волю иль дайте мне смерть». Если подобное случится, отчасти это произойдет из-за сил, почти неподвластных даже самым могущественным правителям, а также из-за некомпетентности самих правителей, их неспособности эффективно использовать средства управления умами, которыми наука снабжает и будет продолжать снабжать будущих тиранов. Принимая во внимание, как мало они знали и как беден был их арсенал, Великие Инквизиторы прошлого справлялись удивительно хорошо. Но их преемники, прекрасно осведомленные, во всем опирающиеся на науку диктаторы будущего, несомненно, справятся намного лучше.

В Соединенных Штатах — а Америка представляет собой пророческий образ всего урбанизированного индустриального мира, каким он станет через несколько лет, — недавние опросы общественного мнения показали, что большинство молодых людей до двадцати лег, то есть избиратели завтрашнего дня, не верят в демократические институты, не отрицают цензуру, сомневаются, что народное управление возможно, и не возражают против того, чтобы жить так, как диктует современная жизнь на экономическом подъеме, — под олигархическим управлением. То, что так много сытых юных телезрителей, живущих в стране с самой мощной в мире демократией, полностью равнодушны к идее самоуправления и абсолютно не заинтересованы в свободе мысли и праве иметь мнение, отличное от других, огорчает, но не удивляет.

Нас можно научить быть свободными, и это обучение станет гораздо успешнее того, что проводится сейчас. Но угрозы свободе, как я попытался показать, надвигаются из самых различных направлений, и они могут быть самые разнообразные — демографические, социальные, политические, психологические.

Первой из этих ценностей должна быть свобода личности, основанная на том, что человечество разнообразно и каждый уникален с точки зрения генетики. Далее — милосердие и сочувствие, опирающиеся на старый известный факт, недавно подтвержденный современной психиатрией: какими бы ни были психологические и физические различия, любовь так же необходима человеческим существам, как пища и кров. И наконец, разум. Без него любовь бессильна, а свобода недостижима. Этот набор ценностей предоставит нам критерии, и по ним можно судить о пропаганде. Пропаганду, которую можно счесть одновременно бессмысленной и аморальной, нужно сразу отвергнуть. Та пропаганда, которая просто иррациональна, но совместима с любовью и свободой и по сути своей не отрицает интеллектуальную деятельность, может быть принята — временно и с осторожностью.

Природа психологического принуждения такова, что тот, кто находится под его влиянием, продолжает считать, будто действует по доброй воле. Человек, ставший жертвой манипуляции, не осознает себя жертвой. Для пего стены его тюрьмы невидимы, и он верит, что свободен. То, что он несвободен, очевидно только окружающим. Его рабство строго объективно.

В любой гонке, где соревнуются человеческая раса и истощение природных ресурсов, время играет против нас. Если мы очень постараемся, к концу нынешнего века на мировых рынках может оказаться вдвое больше продуктов, чем сейчас. Но и людей станет вдвое больше, а несколько миллиардов будут жить в частично индустриализованных странах и потреблять в десять раз больше воды, древесины и минералов, чем сейчас. В общем, ситуация с продуктами будет не лучше, а с сырьем — намного хуже.

Обучение свободе, а также любви и интеллектуальной деятельности, которые являются одновременно и условиями, и последствиями свободы, должно включать в себя и обучение правильному использованию языка.