Лик Черной Пальмиры

Питер ненавидит всех – он просто иначе не умеет. Это город-зомби и город-вампир, он жрет всех без разбору – Темный, Светлый, Иной, не Иной. И как истинный вампир, он умеет очаровывать, чтобы жрать.

Мы живем в относительном равновесии. Но идеал - это не равновесие, а гармония.

Ах ты, господи!» — радостно сказал цыпленок, вылупляясь в этот лучший из миров по Лейбницу. «Тьфу ты, черт!» — сказал этот же цыпленок, залупляясь назад по Шопенгауэру.

по соседству почти не живет нормальных людей

Почему же вы инквизитором так и не стали?
— Потому что я уже достаточно взрослый, дабы понять: этот волчок никогда не упадет. Он просто не умеет падать. И когда ты в очередной раз повзрослеешь, когда поймешь, что волчок не падает, ты уйдешь из Инквизиции

Но... Озхар ведь предал Тьму...
— Какое до этого дело Инквизиции? — пожал плечами Шиндже. — Тьма, Свет... Все это не более чем условности. Свет легко становится Тьмой, когда начинает преследовать собственные интересы.
— А Тьма?
— А Тьма так же легко становится Светом, когда не преследует

Между прочим, ты единым махом подвел черту под одним из старых теоретических споров. Кое-кто долго ратовал за неполное погружение в сумрак. Так, действительно, и магией пользоваться можно, и силы не настолько теряешь. Но зато любой, даже простой человек, не Иной, может без труда хватить тебя по затылку чем под руку подвернется

Почему люди вообще стремятся друг к другу? Ведь одиночество выгоднее и надежнее. Одному проще — не нужно ни о ком заботиться и не нужно ради одних близких предавать других близких

Чем занимались инквизиторы и дозорные на Марсовом поле, Швед, в принципе, понимал. Развоплощают ожившую стараниями Ямайца городскую сущность. Но смысл каждого отдельного дейст­вия участников этого таинства улавливался плохо.
Швед не пошел со всеми к Вечному огню — остался в машине

Твои фокусы с куклами больше не пройдут.
— Это мой город! — выкрикнул Ямаец яростно. — Я будил его двести лет! Думаешь, я так просто отступлюсь? Брошу все и отступлюсь?
— Видишь вот это? — Совиная Голова показал ему что-то — видимо, амулет или некрупный артефакт. — Ничего не напоминает? От тебя, от нее и от алтаря вообще ничего не останется. Решай