Убивство и неупокоенные духи

Судьба в очередной раз отыграла сюжет — старый как мир и все-таки неожиданный и сокрушительный для каждой новой жертвы.

нам не судьба жить на более высоком моральном уровне, чем окружающий нас мир.

Если из человека не вышло христианина, хороший буддист из него тоже вряд ли получится

Не манихей ли я, спрашивает себя Брокуэлл. Слава богу, что мне не приходится отвечать на этот вопрос. Я могу найти прибежище в том, что называю шекспировским взглядом на мир: доверчивость ко всему, обузданная скептицизмом по поводу всего. Доверчивость и скепсис, мои Враждующие Братья.

уша, на сцену вдумчиво гляди,
Дождись финала, а потом суди;
Здесь каждый день стал сценой; наконец,
Последний акт — творения венец54.

ак все романтики, надо полагать, я стою один и вижу Джулию в свете, который испускаю сам.

Приходится стискивать зубы, а стиснутые зубы иногда порождают духовную гордыню.

— Тебя послушать, так брак еще более трудная штука, чем пугают семейные консультанты.
— Конечно трудная, дятел ты этакий! Слишком многие доверяются любви, а она — худший из наставников. Брак — игра не для простаков. Любовь — лишь джокер в ее колоде.

Ничья другая жизнь не стоит моей,

Разум не выносит величия в слишком большой дозе.