Погода для свитера

Голосовые сообщения ― одинокие и неполноценные телефонные звонки. Как дети, которых любит только один из родителей. Второй слишком занят другой семьёй или вообще не знает о своём потомстве, потому что на данном этапе его не планировал. Недокормленные, недолюбленные диалоги становятся монологами

не обо всём нужно рассуждать. Для собственного спокойствия необходимы «слепые зоны».

Проблема лишь в том, что они настолько «слепые», что пока в них не погрузишься, не поймёшь, что трогать их было нельзя.

Это не значит, что я не люблю сестру. Это значит, что для того, чтобы о ней помнить, мне нет острой необходимости слышать её на том конце провода.

мы теперь открываем книги, подсознательно сравнивая их друг с другом, чтобы найти в них изъяны, а не как прежде ― отыскать путь к себе через чужие слова. Мы пресытились даже историями. Даже такими безобидными вещами, как книги, которые когда-то были призваны обогащать нас.

Этот мир твой, о котором ты говоришь, ― сказал Рубен, ― он давно пресытился. Он так перекормлен всякого рода чушью, что не чувствует половины всего, что пожирает. Поэтому в нём ничего не задерживается.

Ты знаешь, Артур, я вообще пришла к выводу, что для того, чтобы любить что-то сильнее остального, необязательно попробовать всё подряд.

Ревность, Артур, ― унизительное признание бессилия и ненужности.

Честное слово, у меня всегда есть я, а с собой мне не скучно.

Словом, на сегодня я могла бы найти себе кого-то более разговорчивого, чем ваш автоответчик. При желании.
Но когда я говорю Вам «мне нужно поговорить», это означает только одно: мне нужно поговорить именно с Вами.

Так и материализуется мысль: то, о чём думают одинаково сразу несколько человек, уже можно считать реальностью.