Весной

темном сарае Павел нашёл прислонённую к стене крышку широкого гроба. Под ней будет лежать отец, и Павел забрался под неё и встал, стараясь быть неподвижным и не дышать, как мертвец. Он думал, что так он скорее поймёт, что такое смерть. Но от крышки шёл приятный запах свежего тёса, и было в нем, как в запахе листвы, что-то противоречащее смерти, ещё более загадочное, чем она, и настойчиво зовущее.

И со всей острой жалостью измученного сердца, со всей неразгаданной страстной тоской, со всей прелестью майской ночи — жизнь была так прекрасна, что хотелось умереть — чтобы жить вечно.

И со всей острой жалостью измученного сердца, со всей неразгаданной страстной тоской, со всей прелестью майской ночи — жизнь была так прекрасна, что хотелось умереть — чтобы жить вечно.

Кругом находились сады, и пахло так хорошо, как пахнет во время дождя в лесу: сыростью, берёзовым листом и какими-то цветами, которые только и пахнут в сырую погоду. Низкие и плотные тучи пригнетали душистый воздух к земле, и он был густой и теплый, как липовый мед, и груди делалось от него широко и больно. И, ощущая эту странную, задумчивую и нежную боль, похожую на далекую песню без слов, Павел не мог понять её, как не мог он понять ни весны, ни жизни, ни самого себя.

И со всей острой жалостью измученного сердца, со всей неразгаданной страстной тоской, со всей прелестью майской ночи — жизнь была так прекрасна, что хотелось умереть — чтобы жить вечно.

— В доме всегда нужно иметь коньяк,- говорил он,- потому что коньяк очень хорошо действует на организм.

Он ни в кого не был влюблён, у него не было никакого горя, и ему очень хотелось жить, но все в мире казалось ему ненужным, бессмысленным и оттого противным до отвращения, до брезгливых судорог в лице.

И, ощущая эту странную, задумчивую и нежную боль, похожую на далекую песню без слов, Павел не мог понять её, как не мог он понять ни весны, ни жизни, ни самого себя.

Он ни в кого не был влюблён, у него не было никакого горя, и ему очень хотелось жить, но все в мире казалось ему ненужным, бессмысленным и оттого противным до отвращения, до брезгливых судорог в лице.