Пустыня

и голос еще одного мира, затерянного в пространстве, отдавался у нее в ушах – гром ее собственного сердца.

весной я не могла спокойно пройти мимо кладбища, всегда плакала, думала: ночь такая чудесная, и я живу, а они все лежат мертвые, и это несправедливо, несправедливо. Мне стыдно было, что я живу.