За Волгой земли для нас не было. Записки снайпера

Проводник ушел, мы остались на месте, притаились. Слышим сигналы проводника: "Дорога, дорога", - повторяет он. Хорошее русское слово, по нему всегда можно узнать - кто говорит, русский или немец. Немцы это слово не умеют произносить, у них получается "гарока". На этом слове проваливаются даже немецкие разведчики, переодетые в нашу форму. Как скажет "тарока", так и попался.

Реутов не спеша схватил фрица за руку, повернул по правилам разведчика, погладил против шерсти - и тот осел.

Трус всю свою жизнь на коленях перед собой ползает, - сказал как-то Феофанов, и с ним нельзя не согласиться.

Расстояние метров триста. Целься в грудь, стреляй, когда он повернется к тебе лицом. В спину не надо.

Снайпер должен быть человеком расчетливым, смелым, волевым.

Тяжело смотреть со стороны, когда трудно приходится товарищам. Кажется, лучше самому там быть. Такова уж натура русского солдата.

Общая колонна моряков тает, расходится по своим подразделениям. Я стою в стороне, настроение убийственное. Я согласен куда угодно, на любую должность, только бы скорее решили. Как тяжело чувствовать себя лишним, ненужным. Кто в этом виноват - не пойму.

Места в машине нам достались самые плохие. Мы сидели около заднего борта, вся пыль оседала на нас. Настроение скверное, злость еще не улеглась.

то и дело посматривал на большие наручные часы в белом никелированном корпусе.

Вот мичман и старший лейтенант снова пошли на сближение. Рывок, еще рывок - и мичман запутался в своих широких брюках. Большешапов наступил ногой на морской клеш, толкнул плечом мичмана в правый бок, и тот, потеряв равновесие, грохнулся.