Псмит-журналист

Каблограммы стоят дорого, а в наши тяжелые времена цент сэкономленный — это цент заработанный.

— Ну, девочка, — ответил Мопся. — У ее папаши кулинария на нашей улице. Дура, но ничего, — добавил пылкий влюбленный. — Мы с ней давно гуляем.

Новоприбывшим был молодой человек с копной рыжих волос, вдавленным римским носом и ртом, из которого быстротекущее время изъяло три передних зуба.

— У нас есть точный пункт назначения?
— Этот поезд идет до Сто десятой улицы. Мы доедем туда.
— А потом?
— А потом поедем обратно.
— После чего, полагаю, съездим в Филадельфию, или в Чикаго, или куда-нибудь еще? Ну-ну! Я в ваших руках, товарищ Виндзор. Ночь еще молода, так везите меня, куда желаете, Всего пять центов конец, а наши кошельки обременены деньгами. Мы — двое юных прожигателей жизни, готовые ее прожигать. Так прожжем же ее!

«Товарищ Спиллер, никогда не путайте необычное с невозможным»

Один кипящий час великолепной жизни стоит века без имени

Успех подразумевает сосредоточенность, а сосредоточенность чревата размягчением мозга.

Мы знаем, что практически вы ее становой хребет, ее живая кровь, но кем вы числитесь официально? Когда ваш хозяин поздравляет себя с тем, что нашел для ваших обязанностей идеального человека, для каких обязанностей нашел он идеального человека, с чем себя и поздравляет?

В Нью-Йорке вы обрящете любой печатный орган, какой способно измыслить самое прихотливое воображение. Обслужены все слои общества. Если в Нью-Йорк приедет эскимос, то первым, что он узрит в газетном киоске, почти наверное будет «Тюлений жир» или другая такая же газетка, издаваемая эскимосом для эскимосов. Истинный ньюйоркец самозабвенно штудирует любимую газетку и пока его расплющивают в вагоне подземки, и когда он газелью впрыгивает в движущийся трамвай.

Если избиратели такие идиоты, что изберут вас, то они только вас и заслуживают.