Полиция памяти

Вот тут-то я и поняла. Я больше не могу понимать никаких слов, кроме тех, что говорит он.

Люди на острове старались не выходить из дома без надобности, только по выходным счищали снег со своих крыш. Но едва темнело, они тут же закрывали все ставни на окнах и старались жить свои жизни как можно незаметнее. Так, словно под этим снегом погребены даже их сердца.

— И куда же его, по-твоему, увезли? — спросил он, взъерошив мне волосы своим мягким дыханием.
— Да, я тоже хотела это узнать! Потому и стояла там, пялясь в ночную даль… И даже не замечала, что на мне — ни пальто, ни перчаток, а снег уже не тает на лице… Просто окаменела там! Все надеялась, что если застыну вот так, надолго, то через какое-то время увижу, куда же они все исчезают, наши воспоминания…
Он взял меня за плечи, чуть отстранил от себя и опустил глаза.
«…Но так ничего и не увидела», — хотела добавить я, но его пальцы зажали мне рот, и мой голос остался при мне.

— Вот увидишь! — поспешил он заверить меня. — Это я гарантирую. В этих утратах нет ничего ужасного. Как и в забвении. А Тайная полиция отлавливает только тех, кто не способен отпустить свои воспоминания из сердца на волю…

И тогда, стараясь не говорить это вслух, чтобы не накликать беды, я прошептала почти неслышно:
— Что же будет, если исчезнут еще и слова?

Однажды утром ты откроешь глаза и обнаружишь — что-то исчезло, а ты и не заметила.

Время покажет! Оно приказам не подчиняется. А просто течет само по себе…

Знать это наперед никому не дано — да никому и не нужно

Как я и думала, ни одной живой розы в саду не осталось. Лишь голые стебли с шипами да листьями торчали из земли по всему склону, словно чьи-то хрупкие скелеты

— Только не пиши головой. Мне нужно, чтобы ты писала рукой, —