Иди на мой голос

Наконец «Принц Джеффри» поднялся, и я пошел прочь.

Слепая Мэг говорила, что в ее комнате сквозняк все время, и ходит кто-то, и плачет, и плачет, и поет – не на нашем каком-то языке.

Его умение любить было погребено под логикой и сарказмом, как цветы под снегом. Вспоминая рассказы о Холмсе… да, Шерлок тоже был таким, только нежности в нем было еще меньше. Хотя откуда я знаю? К кому ему ее проявлять, не к Ватсону же?

Я праведно возмутилась и возразила:
– У нас не притон, а кабаре. Театр, можно сказать. Чудесные музыканты, и…
– Любите музыку?
– Люблю. А вы?
Почему-то Нельсон пришел в замешательство: какое-то время молчал, просто смотрел на снег, потом на свои ладони. Наконец спрятал их в карманы и отозвался:
– Да, играю на фортепиано. Всегда хотел быть музыкантом.
– Не стали, поэтому такой злой?
– Вы ко мне просто беспощадны.