Понимание

Люди трагически напоминают марионеток: каждая движется отдельно, но все они связаны сетью, которую предпочитают не видеть. Они могли бы воспротивиться, но очень мало кто на это идет.

мой сосед поинтересовался: каково это было бы — во всем находить смысл и порядок? Меня это навело на мысль о повышенном восприятии, что предполагало сверхинтеллект. Я стал думать о том, в какой момент количественные изменения — улучшенная память, более быстрое распознавание образа — дают качественную разни­цу, совершенно новую форму познания.

Прагматизм служит спасителям куда лучше эсте­тизма.

Интересно, что он будет делать после того, как спасет мир?

Он признает мое искусство.

<Очень интересная техника, и подходящая, учи­тывая твой эгоцентризм. Я даже не увидел, когда

Рейнольдс не видел той красоты, что видел я, он стоял перед прекрасными озарениями, будучи к ним безразличен. Единственный гештальт, который его вдохновляет, — это тот, который игнорирую я: планетарное сообщество, биосфера. Я влюблен.в красоту, он — в человечество. Каждый из нас чув­ствует, что другой отвергает великие возможности

Это правда. Совместные действия дали бы куда больше, чем мы можем достичь каждый в отдельно­сти. Любое взаимодействие было бы невероятно плодотворным — какая радость была бы просто вести дискуссию с кем-то, чья быстрота не уступает моей, кто может предложить идею, для меня но­вую, кто может услышать те же мелодии, что и я. И он желает того-же. Нам обоим больно думать, что один из нас не выйдет из этой комнаты живым

Как гласит пословица, если я не решение, значит, я проблема.

Судя по тому, к каким базам данных он обра­щался, Рейнольдс интересовался использованием генной модификации микроорганизмов для пере­работки токсических отходов, инерциальными ло­вушками для термоядерной реакции и подсозна­тельным рассеиванием информации в обществе и различных структурах. Он собирается спасти мир, защитить его от него самого. И потому его мнение обо мне неблагоприятно.

Я не проявил интереса к внешнему миру, не проводил никаких исследований для помощи нормалам. Никто из нас не сможет переубедить друго­го. Для меня мир не имеет значения по сравнению с моими целями, а он не может допустить, чтобы усиленный разум работал чисто ради собственного интереса. Мои планы по созданию связей «разум — компьютер» отзовутся в мире гигантским эхом, вы­звав реакцию правительств или народов

Разум коллапсирует обратно в состояние здра­вого рассудка. Надо держать себя на более корот­ком поводке. Когда я контролирую метапрограммный уровень, разум отлично самовосстанавливает­ся: я могу вернуть себя из состояний, похожих на бред или амнезию. Но если я слишком далеко захо­жу на этом уровне, разум может стать неустойчивой структурой, и тогда я впаду в состояние далеко за пределами обычного безумия. Я запрограммирую разум на запрет выхода за пределы диапазона ре-программирования

Мой разум истощает ресурсы мозга. Биологи­ческая структура таких размеров и сложности едва может поддерживать осознающую себя психику. Но самосознание есть также саморегуляция — до неко­торой степени. Я даю разуму полный доступ ко всему, что доступно, и удерживаю его от выхода за эти пределы. Однако это трудно: я заперт в бамбу­ковой клетке, где ни сесть, ни встать. Если я попы­таюсь расслабиться или полностью разогнуться — сразу же агония и безумие